Что бы они сказали, если бы узнали правду? Что, если бы она хоть раз не выдержала своей роли и выплеснула бы на них всю свою горечь и обиду?
Внезапно Линда удивилась своему поступку: как ей вообще пришло в голову уговорить родителей оторваться от привычной жизни в Испании и отправиться на другой континент? И сможет ли она разыграть перед ними задуманный ею самой этот лживый спектакль?
– Завтра в три часа дня, – машинально ответила она.
– Значит, ты сейчас в Сан-Франциско?
– Да. Я вылетаю сегодня в десять вечера. Приеду к тебе завтра около полудня.
– Значит, у тебя будет достаточно времени, чтобы распаковать чемоданы и привести себя в порядок. Если захочешь, есть, в холодильнике найдется достаточно деликатесов, чтобы удовлетворить твой изысканный вкус.
Почему он все время дает понять, что считает ее капризной и избалованной? Ей никогда не были свойственны дорогостоящие капризы. Почему до сих пор думает, что она вышла за него замуж из-за денег?
Но, разумеется, Линда не стала его спрашивать об этом. Разговор и без того давался ей нелегко.
– Собираюсь пройтись по магазинам, – ответила она и замолчала, надеясь услышать от Грега то, что ей нужно было узнать, и, стараясь, чтобы он не заметил в ее голосе этого ожидания.
Но он снова разочаровал ее, сказав с заметным облегчением:
– Да, это то, что тебе нужно. Если мы не увидимся в тот же день, я тебе позвоню.
– Я хотела спросить еще об одной вещи…
– О чем?
– Где я буду жить? Я имею в виду… в какой комнате?
Задав этот вопрос, Линда почти физически ощутила напряженное молчание в телефонной трубке.
– Думаю, – наконец произнес Грег, – нужно убедить твоих родителей, будто мы по-прежнему счастливы в браке, что бы там ни писали бульварные газеты.
– Я тоже так думаю, – согласилась Линда.
– Следовательно, тебе придется жить…
– В хозяйских апартаментах? – обреченно спросила Линда.
– Именно. А поскольку все мои вещи с легкостью, умещаются в небольшом шкафу, ты можешь привезти с собой сколько угодно своих. Места хватит. Хотя, конечно, я не знаю насколько обширен твой нынешний гардероб.
– Никаких проблем, – быстро ответила Линда. – У меня с собой всего лишь три чемодана.
– Рад это слышать. У тебя есть еще вопросы?
Конечно же, есть! Но она ни за что не смогла бы произнести вслух: «А мы будем спать в одной кровати?»
Впрочем, ответ на этот вопрос она получит очень скоро!
Линда выросла в замке – правда, старом и запущенном, с пыльными мрачными коридорами, но, тем не менее, в настоящем. Квартирка в Сан-Франциско, которую она купила полтора года назад, когда ушла от Грега, была небольшой, но очень удобной. Ее последним приобретением была красивая вилла семнадцатого века, расположенная в восхитительной местности вблизи Милана и окруженная роскошным садом.
Но когда она вышла из небольшого частного лифта на двадцать втором этаже и остановилась под расписанным вручную куполом вестибюля, великолепие принадлежащего Грегу двухуровневого пентхауза снова заставило ее затаить дыхание, как в тот раз, когда она впервые ступила на гладкие мраморные плиты пола.
Оставив чемоданы и сумки в холле, Линда прошлая через просторную гостиную, расположенную справа от витой лестницы, и, распахнув стеклянные двери, вышла на террасу. Огромные керамические горшки и вазы с разноцветными экзотическими растениями, от которых рябило в глазах, вполне могли заменить небольшой сад. Вдоль южной стены поднимались побеги желтых роз. В небольшом бассейне отражались отблески горячего июльского солнца.
Линда подумала, что в другое время она сполна насладилась бы этим райским великолепием, но сейчас ей не давала расслабиться мысль о том, для чего она здесь.
Именно в такой день, теплый и солнечный, она впервые вошла сюда невестой, и, вспоминая об этом сейчас, Линда не смогла сдержать слез.
Не прошло и двух дней со дня свадьбы, как ей стало ясно, что муж совершенно не любит ее. Вот здесь, на этом самом месте, она подолгу простаивала по вечерам, молясь о том, чтобы он полюбил ее. Или – если уж это невозможно – чтобы она смогла разлюбить его.
Но Господь не внял ее молитвам.
Линда смахнула слезы и, ругая себя за то, что, едва войдя в квартиру Грега, потеряла контроль над своими чувствами, вернулась с балкона в прохладную гостиную с высоким потолком. Здесь кое-что изменилось. Внимательнее осмотрев комнату, Линда поняла, что Грег убрал все вещи, которые могли бы напомнить ему о ней.
– Делай с этим что хочешь, мне все равно, – небрежно сказал Грег, когда она после свадьбы предложила смягчить строгий интерьер гостиной, разместив здесь несколько свадебных подарков и дорогих ей вещей, привезенных с собой из Испании, – старинную настольную лампу и стенные часы, доставшиеся ей в наследстве еще от деда.
Сейчас основательная мебель вишневого дерева, выбранная Грегом еще до того, как они встретились, обтянутые серебристо-белой тканью диваны и кресла и ковер на полу того же оттенка придавали комнате какой-то стерильный, нежилой вид. Даже аккуратно вычищенный камин, казалось, больше не был способен согревать. Все следы пребывания Линды в этом доме были уничтожены столь тщательно, словно бы Грег решил раз и навсегда вычеркнуть ее из своей жизни.
Но Линда надеялась, что фамильные драгоценности, переданные родителями на хранение ее мужу, подальше от политических перипетий избежали общей участи, постигшей ее вещи. Поскольку она предупредила Грега, что приедет по делу, он, скорее всего, перевез их сюда из банка и спрятал где-то поблизости.
Линда вышла в холл, мельком взглянула на витую лестницу, ведущую наверх, в спальни, и вошла на кухню, чистотой напоминавшую операционную и столь же неуютную, как и гостиная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42