– Вы сказали валезанец?
– В Швейцарии есть кантон: Валез.
– Это кантон?
– Вы не знаете Швейцарию?
– Нет.
– Совсем?
Он облокотился на стол.
– Вам предстоит открыть чудеса. Кантон за кантоном, регион за регионом, город за городом. Не говорите мне, что вы останетесь одна в течение вашего отпуска.
Официант вернулся, осторожно очистил горлышко бутылки и открыл ее с легким хлопком. Он налил шампанское в чистые бокалы, затем поставил бутылку в ведро, наполненное кусочками льда. Винсент поднял бокал.
– На здоровье, – сказал он.
– За ваше здоровье, – произнесла она.
– У нас говорят «На здоровье».
Она выпила это сводническое шампанское. Она ловила сигналы, исходившие от Винсента. Она позволяла себе раствориться в ожидании.
– Вы живете в Берне?
– Я не в гостинице, – сказал он. – У меня здесь дела. Я буду здесь лишь одну ночь.
Приключение заканчивалось, как лопается воздушный шар. Одна ночь.
– Вы женаты?
– Сегодня вечером это – не наша проблема, – сказал мужчина. – Мы можем отстраниться от будничных проблем. Вы очень соблазнительны, очень сдержанны… тем не менее…
– Мне очень хорошо в вашем обществе, – ответила она.
Медведь ловко хватал инжир. Почти не напрягаясь. Лишь следя за траекторией полета золотистым взором. Винсент наслаждался комплиментом, который превращался в приглашение. Он не был уверен в том, что она это сознавала. Она была новичком в делах такого рода. От нее исходила величайшая неловкость, она чуть не опрокинула свой бокал, когда прикуривала сигарету, так она была скована в движениях. Она знала, что находится на перекрестке своей жизни, что ей следует избавиться от скованности, от угрызений совести. Винсент был из тех мужчин, которые считаются сильными, они никогда не болеют, у них никогда не бывает серьезных психологических драм. Этот коварный валезанец сулил заполнить вечер Иоланды. С удивлением она обнаружила, как просто познакомиться. Говорить с незнакомцем. Болтать.
Расспрашивать и слушать о необычных вещах. Он рассказывал забавные истории. Говорил о себе умело. Никто не смог бы представить его в профессиональной среде или семейном кругу. Она погружалась в жизнь, которую никогда не узнает. Она участвовала в ретроспективе прошлого, которую Винсент представлял, чтобы ее позабавить. Он вызывал у нее желание. Была ли она такой же, как все, жертвой искусителя, которому всегда удается заманивать в ловушку женщину с принципами? В баре бесшумно сменялись посетители, до них долетали лишь обрывки разговоров. Переставляя пепельницу, Винсент дотронулся до руки Иоланды. Это прикосновение она ощутила всем телом.
– А вы? – спросил он. – Я ничего не знаю. О вас… О вашем душевном состоянии…
Она успокоилась. Он не мог иметь плохих намерений, если говорил о душе. Она была растрогана. Винсент, случайный встречный, интересовался больше ее переживаниями, чем Жак Вернер.
– Я вам не доверяю, – сказала она.
– Почему?
– Мне хорошо с вами. Я не должна это говорить.
Он был почти сбит с толку такой откровенностью. Он даже хотел отступить, поскорее проститься, но обронил одну из своих привычных избитых фраз.
– Вы, должно быть, очень страстная и в то же время сдержанная.
– Мне нужна ласка, – сказала она. Винсент подписал счет.
– К тому же вы впечатлительны.
Он был начеку. Она могла стать утомительной. Он посмотрел на свои часы, было не слишком поздно, у него еще было время. Но надо ли рисковать, чтобы увидеть, как она плачет. Винсент не выносил слез и избегал обременительных привязанностей. Он желал сознательно и свободно соглашающуюся женщину. Не жертву, а соучастницу.
– Вы должны решить сами, хотите ли провести ночь со мной.
– Ночь с вами? – повторила она.
Эти запретные слова, которые предназначались другим женщинам, имеющим особое право поступать безрассудно, которые в будущем будут терзаться угрызениями совести, аморальным, вероломным. Сильным существам. Тем, кого называют «свободные женщины». Эти слова были обращены к ней.
– У меня никогда не было приключений.
Она была молода и чиста. Не психопатка, не склонная к самоубийству, не обманутая, это была одинокая женщина. Просто женщина.
– Ничто не мешает нам полюбить друг друга, – сказал он, чтобы задобрить ее.
Славный враль, он говорил, выстраивал слова, как опытный обольститель.
Она нуждалась в красивом вранье.
– Любить меня? Франция далеко отсюда, – сказала она.
– Франция рядом.
Она поднялась с трудом, ее стул был зажат в углу.
– Желаю вам спокойной ночи, Винсент.
Она споткнулась о стол.
– Вы меня покидаете?
– Должна. Вы меня пугаете, и я боюсь угрызений совести. А мне бы так хотелось…
– Чего?
– Переступить порог. Я, наверно, не сумею.
– Я бы любил вас, – сказал он. – Очень сильно.
– Спокойной ночи, Винсент.
Она вышла из бара, чтобы подняться к себе в номер. Как раз до того, как дверь лифта закрылась, Винсент догнал ее. Он заметил освещенную кнопку пульта. Перевел взгляд на Иоланду. Она смотрела на плакат с синим морем.
Лифт остановился, дверь открылась, Винсент взял Иоланду под руку. Они пошли по пустому коридору. Иоланда пошла к двери и попыталась ее открыть. Ему пришлось помочь.
– Расстанемся здесь? – спросил он. Он был чуть выше ростом.
– Да. Конечно. Так надо. Вы должны это понять.
Он притянул ее к себе и поцеловал. Первый поцелуй другого мужчины, не Жоржа. Должно было свершиться невозможное, подумала она. Выскользнула из его объятий и вошла в комнату. Он вошел следом, поцеловал ее еще раз и, не выпуская, с унаследованной от предков ловкостью овладевать, захлопнул дверь, не давая ей опомниться от нескончаемого поцелуя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85