Пардо, начавший свою избирательную кампанию довольно агрессивно, был весьма обескуражен, обнаружив, что телеоператоры стали снимать его крупным планом сверху. А дело было в том, что сторонники Стила сообщили телевизионщикам, что Пардо носит парик.
В то время как все толпились вокруг полки с последними выпусками газет, Франсез занимало совсем другое. Девушка сидела, откинувшись на стуле и прижавшись затылком к перегородке, отделявшей ее кубик от приемной Рейчел. Все в «Бастионе» знали, что сегодня Рейчел Фишер последний день работает в должности личного секретаря главного редактора. Через три недели в округе Бедфорд Фордж должны были состояться предварительные выборы.
Франсез нервно покусывала губы. Через несколько минут девушка вернула стул в обычное положение, однако с лица ее не исчезло озабоченное выражение.
Анджела, Дейзи и Франсез решили позавтракать в баре «Блэкфриарз». Всю дорогу до бара Франсез молчала. Девушки любили это небольшое заведение – здесь можно было наскоро перекусить салатами и бутербродами и почти никогда не бывало много народу. Сюда никогда не заглядывали знакомые журналисты. Несколько мужчин, регулярно посещавших этот бар, судя по виду, были банковскими клерками. Сегодня их было двое – оба с прямыми спинами и в пиджаках, застегнутых на все пуговицы.
– На что спорим, эти двое закажут вегетарианские салаты? – сказала Анджела. – Эти ребята – как раз из тех, кто попадается обычно на удочку экологических движений и сторонников здорового образа жизни.
Она закурила сигарету и выпустила густое облако дыма.
Когда девушки заказали ланч, Франсез сказала:
– С Рейчел происходит что-то просто ужасное. Раньше я никогда не думала, что в этой женщине есть что-то человеческое. Но я ошибалась.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Дейзи.
– Раньше я никогда не слышала, как Рейчел за стенкой повышает голос, разговаривая с Беном Фронвеллом. Но даже в такие моменты она говорила этим своим противным супервежливым тоном. А вот сегодня утром Рейчел буквально вопила в истерике. Я не знаю, кричала она в телефонную трубку или в селектор. А может, просто стоя на пороге кабинета Бена. В общем, я слышала только ее крики. Это было просто ужасно!
– А слова тебе удалось разобрать?
– Да. Рейчел все время повторяла: «Мне плевать, плевать, и хватит твердить, что это надо сделать как можно скорее, а то будет поздно. Я до последнего момента не дам ничего сделать!» И что-то там еще, но эти слова она повторила три раза. И кричала она так, будто бьется в судорогах.
– Интересно, о чем шла речь? – задумчиво произнесла Дейзи.
– Не знаю. Но вряд ли о чем-то хорошем, как ни странно, мне очень жалко Рейчел. Думаю, раньше я бы не поверила, что она может страдать по-настоящему.
Все трое несколько секунд молчали, затем Анджела произнесла:
– Интересно, удастся ли мне вытащить что-нибудь из Бена? Он всегда так оберегает Рейчел, что придется придумать что-нибудь особенное.
Девушки понимающе улыбнулись друг другу.
Рейчел снимала квартиру на Морпет-террас, в десяти минутах ходьбы от Вестминстера. Она переехала сюда примерно год назад – Рейчел нисколько не сомневалась, что ей довольно скоро потребуется квартира недалеко от палаты общин. Девушка так же понимала, что, как только ее изберут в парламент, визиты Бена Фронвелла на Морпет-террас придется свести к минимуму. Даже теперь Бен всегда просил водителя высадить его на углу Виктория-стрит, а дальше шел пешком мимо нескольких одинаковых многоэтажных кирпичных домов.
До сих пор Бену везло – он ни разу не столкнулся нос к носу с двумя министрами, которые тоже посещали эти дома. Бен знал об их визитах, а они ничего не знали о нем. Один из министров ходил в дом в конце квартала, где жила Рейчел, другой – в дом по другую сторону Вестминстерского собора. Обоим министрам до сих пор удавалось держать своих любовниц вне поля зрения средств массовой информации. Жены прекрасно знали о похождениях своих мужей, но, как это часто бывает в подобных случаях, ни жена, ни любовница политика не стремились к огласке. Это было известно также личным секретарям министров и некоторым коллегам по парламенту. Но избиратели министров и британское общественное мнение пребывали в блаженном неведении. Ни одна газета еще не нашла способа обнародовать подобную информацию таким образом, чтобы ее можно было доказать в суде в случае неизбежного предъявления обвинений в диффамации.
Бену нравилось смотреть на Вестминстерский собор. Его, конечно же, нисколько не интересовала неовизантийская архитектура. Купол собора выглядел очень живописно на фоне заката, каменные колонны загадочно мерцали в свете уличных фонарей. Но и это не слишком трогало Бена Фронвелла. Дело в том, что Вестминстерский собор был официальной резиденцией архиепископа Римской католической церкви. Бен терпеть не мог католиков. И в душе всегда злорадствовал, представляя, как вытянулось бы лицо кардинала Хьюма, узнай он, что творится под самым его носом. Чертовы монахи! Бен как-то читал, что сорок процентов из них голубые.
Наконец Бен свернул к подъезду Рейчел, поднялся по ступеням и нажал на кнопку переговорного устройства.
Квартира Рейчел находилась на последнем этаже, поэтому потолки здесь были не очень высокими. Квадратная прихожая вела в большую комнату, выходящую окнами на собор. Комната служила Рейчел одновременно гостиной, кабинетом и столовой. Письменный стол стоял справа от газового камина, а слева красовался изысканный, в викторианском стиле обеденный стол орехового дерева с инкрустацией, в то время как остальная мебель относилась к стилю «модерн» и была куплена в «Армии и флоте» либо у «Питера Джоунса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128