– Десять против одного, что он не пойдет на посадку, – мрачно проговорил Лайонел Шривенхем.
– И что же тогда? – спросил его друг Гарольд.
– Наверное, полетит в Басру. Там погода, насколько я знаю, идеальная.
– Встречаешь какую-то крупную шишку?
– Нечем гордиться! – вздохнул Шривенхем. – Новый посол еще не прибыл. Ленсдаун, которому положено заменять его, в Англии. Раис лежит с желудочным гриппом и температурой под сорок, а Бест в Тегеране. Вот и получается, что отдуваться надо мне одному! Встречаю типа, о котором почти ничего не знаю, и спросить, главное, не у кого! Насколько я понимаю, путешественник, который чуть ли не всю жизнь провел, разъезжая на верблюде по каким-то богом забытым местам! Почему он такая уж важная персона, понятия не имею! А тем не менее, важная, раз мне приказано выполнять малейшие его прихоти. Если его затащат в Басру, он, надо полагать, будет вне себя.., и понятия не имею, что же мне делать! Самое лучшее было бы послать за ним завтра утром военный самолет, но вечером идет поезд, и, может быть, он предпочтет…
Не докончив фразу, Шривенхем снова вздохнул. Все три месяца в Багдаде ему отчаянно не везло, и он чувствовал, что еще одной ошибки будет достаточно, чтобы испортить так хорошо начинавшуюся карьеру.
Он вздохнул свободнее, увидев, что самолет все-таки пошел на посадку. Еще через минуту машина остановилась на дорожке. Шривенхем с первого взгляда определил нужного ему пассажира и, отметив про себя, что одет он, пожалуй, чересчур уж броско, подошел к нему.
– Сэр Руперт Крофтон Ли? Шривенхем, атташе посольства.
Ответ сэра Руперта показался ему не слишком-то сердечным, но, тем не менее, он продолжал произносить банально вежливые фразы, провожая гостя к автомобилю.
– Я уж думал было, – заметил он, садясь позади гостя, – что ваш самолет не сможет сесть и вам придется лететь в Басру – Песчаная буря…
– Для меня, – ответил сэр Руперт, – это было бы настоящим несчастьем. Я нисколько не преувеличиваю. Потеря времени, молодой человек, могла бы иметь такие серьезные последствия, что вы вряд ли способны себе их представить.
Шривенхем подумал, что гость, кажется, склонен считать себя пупом земли, но вслух ответил крайне почтительно:
– Нисколько не сомневаюсь, сэр.
– Когда посол прибудет в Багдад?
– Дата окончательно не установлена.
– Жаль, что я не смогу его повидать. Последний раз мы встречались в Индии в.., да, правильно в 1938 году. Чуть помолчав, сэр Руперт проговорил:
– Раис по-прежнему здесь?
– Да, сэр. Советник посольства.
– Ценный сотрудник! Рад буду снова встретиться с ним.
Шривенхем откашлялся, прежде чем ответить:
– К сожалению, сэр, Раис сейчас в больнице. Гастроэнтерит, если верить врачам, и кажется, в тяжелой форме.
Сэр Руперт резко обернулся к Шривенхему.
– Гастроэнтерит?.. Давно он заболел?
– Позавчера.
Сэр Руперт нахмурился, все его высокомерие вдруг исчезло.
– Любопытно, пробормотал он, – не лихорадка ли это Шееле…
Шривенхем, никогда не слыхавшей в такой болезни, благоразумно промолчал.
Машина пересекла мост Фейсала и свернула налево, к посольству. Неожиданно сэр Руперт наклонился к водителю и проговорил:
– Минуточку… Не могли бы вы остановиться здесь? Перед этим магазином…
Водитель послушно затормозил у небольшой лавочки, витрина которой была уставлена разнообразной посудой. Как раз в этот момент из нее вышел и направился в сторону моста европеец, в котором Шривенхем узнал своего знакомого Кросби.
Выйдя из машины, сэр Руперт вошел в лавочку. Взяв в руки кувшин, он заговорил с торговцем. Говорили они по-арабски и так быстро, что Шривенхем с его пока еще скудными знаниями языка мало что мог понять. Сэр Руперт, беря в руки горшки, задавал какие-то вопросы, на каждый из которых торговец отвечал целым потоком слов. Наконец сэр Руперт выбрал небольшой кувшин с узким горлышком, сунул торговцу в руку несколько монет и вернулся в машину.
Повернувшись к Шривенхему, он прокомментировал свою покупку.
– Уже тысячи и тысячи лет эти кувшины изготавливают одним и тем же способом. Такие же можно встретить в горных районах Армении…
Сунув пальцы в горлышко кувшина, сэр Руперт поворачивал его то одной, то другой стороной.
– Работа, по-моему, грубовата, – без особого энтузиазма заметил Шривенхем.
– Да, художественной ценности кувшин не представляет, но с исторической точки зрения он очень интересен. Взгляните на его ручки! Самые простые вещи могут о многом рассказать, если уметь заставить их говорить… У меня целая коллекция подобных предметов.
В посольстве сэр Руперт сразу же попросил проводить его в отведенную для него комнату. Забавно, подумал Шривенхем, что, закончив свою лекцию, сэр Руперт начисто забыл о купленном только что кувшине и просто оставил его в машиие. Шривенхем счел своим долгом отнести его гостю. Сэр Руперт рассеянно поблагодарил молодого атташе, и тот удалился, размышляя про себя о довольно странном поведении важных персон.
После того как Шривенхем вышел, сэр Руперт подошел к окну и развернул свернутый в трубочку листочек, который он вынул из горлышка кувшина. В записке было всего две строчки. Прочтя их, сэр Руперт сжег записку и позвонил, вызывая слугу.
– Что угодно, сэр? Может быть, распаковать багаж?
– Пока не надо! Передайте мистеру Шривенхему, что я просил бы его зайти ко мне.
Шривенхем не заставил себя ждать. Хотя упрекнуть себя ему было не в чем, на душе у него было неспокойно.
– Мистер Шривенхем, – обратился к нему сэр Руперт. – Мои планы изменились! Могу я рассчитывать на ваше умение молчать?
– Разумеется, сэр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57