И все они в один голос утверждают, что музей чрезвычайно интересен.
– Где он, однако, находится?
– Надо идти по Рашид Стрит до самого моста Фейсала, перейти его, свернуть на улицу, которая ведет к еще одному мосту поменьше, и там, по правую руку, вы увидите музей… Спросите мистера Эванса. Это британский советник… Очаровательный человек, женатый на очень милой женщине, с которой познакомился во время войны.
– Строго говоря, меня интересует не сам музей. Я ищу резиденцию одного общества, что-то вроде клуба под названием «Оливковая ветвь». Знаете вы такой?
– Нет, но, как бы то ни было, музей далеко отсюда. Лучше взять такси.
– И оно отвезет меня прямо в «Оливковую ветвь»?
– Ну, что вы! Водители здесь абсолютно ничего не могут найти сами. Если хочешь куда-то попасть, надо показывать им дорогу.
– Ну, тогда я лучше пойду пешком!
Виктория вышла из ворот. Багдад был вовсе не похож на созданный ее воображением город. Оживленное движение, непрерывно гудящие клаксоны автомашин, магазины с витринами, забитыми товарами европейского производства, прохожие, которые, громко откашлявшись, плюют прямо на тротуар – всего этого она никак не предвидела. Зато женщины с лицами, закрытыми чадрой, ей почти не попадались. Где же тот таинственный Восток, о котором она столько читала?
Виктория прошла по мосту Фейсала и зашагала дальше, помимо воли с любопытством оглядываясь по сторонам. Как-то неожиданно для нее самой она оказалась перед музеем. Где же, однако, «Оливковая ветвь»? Ее попытки расспросить кого-нибудь из торговцев, предпринятые поневоле по-английски, не принесли успеха. Полицейские были заняты регулированием движения, непрерывно размахивая при этом руками и безумолчно свистя. Виктория решила, что обращаться к ним бесполезно, и, доверившись своей счастливой звезде, двинулась наугад. Случай помог ей, выведя на улочку, из глубины которой доносился отчаянный шум и гам. Очевидно, это был тот самый базар, о котором говорила миссис Кардью Тренч…
Колдовское очарование базара заставило Викторию уже через полчаса начисто забыть об «Оливковой ветви». Она остановилась перед мастерскими ремесленников, в искусных руках которых листы металла превращались в чеканку изумительной красоты. В узких улочках ее то и дело толкали, а торговцы бросались к ней, пытаясь сбыть свой товар, к ней приставали нищие – и все же она была в восторге. Наконец-то она ощущала себя на Востоке!
Выйдя из крытой галереи, так приятно укрывавшей от жгучих лучей солнца, Виктория неожиданно увидела в глубине небольшого квадратного дворика дверь с табличкой «Оливковая ветвь». Над табличкой было помещено стилизованное изображение, в котором при наличии фантазии можно было распознать голубя.
Охваченная радостью, Виктория пересекла дворик, вошла в дверь и, пройдя по коридору, оказалась в большом, но довольно темном помещении. Сначала она не могла разглядеть ничего, кроме нескольких стульев и пары столов, заваленных брошюрами и журналами. Потом различила книжные полки, тянувшиеся вдоль стен, и сидевшую в углу молодую женщину. Женщина эта, впрочем, тут же подошла к Виктории и поинтересовалась, чем может служить ей.
Виктория оглядела девушку. На ней были велюровые брюки и фланелевая блузка очень приятного оранжевого цвета. Крупный нос и очень темные волосы выдавали в ней левантинку.
– Доктор Ратбон.., работает здесь?
Викторию отчаянно злило то, что она не может прямо спросить об Эдварде. Но ведь она не знает даже его полного имени! И миссис Кардью Тренч упомянула о нем только, как о Сдержанном Эдварде!
– Совершенно верно. Это «Оливковая ветвь»… Вы желаете вступить в нашу ассоциацию?
– Гм… Может быть… Я хотела бы повидать доктора Ратбона.
Женщина многозначительно улыбнулась.
– Ему нельзя мешать. Я сообщу вам все необходимые сведения и вручу бланк заявления, который вы заполните и подпишете. Два динара…
Последние слова встревожили Викторию, поспешившую уточнить, что она не приняла еще окончательного решения.
– Сначала, – добавила она, – я хотела бы поговорить с доктором Ратбоном.., или его секретарем…
– Но я сама расскажу вам обо всем! Мы все здесь друзья… Мы читаем возвышающие наш дух книги, декламируем стихи…
Виктория возвысила голос.
– Я настаиваю на том, чтобы повидать секретаря доктора Ратбона. Мне советовали переговорить с ним лично.
Молодая левантинка продолжала упрямо стоять на своем.
– Сегодня это невозможно. Я только что сказала вам…
– Почему невозможно? Его нет здесь? И доктора Ратбона тоже?
– Доктор Ратбон здесь. Он наверху, но нам велено не мешать ему.
Виктория почувствовала, что начинает злиться.
– Я приехала из Англии, чтобы передать доктору Ратбону чрезвычайно важное послание. Я должна вручить его лично в руки ему и немедленно! Сожалею, что приходится беспокоить вас, но дело обстоит именно так!
Мне необходимо видеть доктора Ратбона. И немедленно, понимаете, немедленно!
Когда англичанка знает, чего она хочет, и твердо решила добиться своего, трудно долго сопротивляться ей. Левантинка сдалась.
– Хорошо! Пойдемте…
Она проводила Викторию на второй этаж, и вскоре упрямая молодая особа стояла уже перед доктором Ратбоном. Это был мужчина лет шестидесяти с высоким лбом и седой шевелюрой. Он встал навстречу гостье, протянул руку и с приветливой улыбкой проговорил:
– Стало быть, вы приехали из Англии? На Востоке вы, должно быть, впервые?
– Совершенно верно.
– Любопытно узнать, каковы ваши первые впечатления. Непременно расскажете мне о них… Послушайте, мы с вами уже встречались когда-нибудь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57