Я очень близорук, а вы кажется, не назвали себя…
– Вы не знаете меня, – ответила Виктория, – но я подруга Эдварда.
– Подруга Эдварда? Чудесно! Он знает, что вы в Багдаде?
– Еще нет.
– Когда он вернется, это будет для него приятным сюрпризом…
– Когда он вернется, сказали вы? – чуть слышно проговорила Виктория.
– Ну, да. Сейчас он в Басре. Поехал туда выручать несколько ящиков с книгами, прибывшими из Англии и почему-то задержанными на таможне. Эдвард умеет ладить с людьми, он инициативен – не так уж, кстати, часто встречающееся качество – и я уверен, что он сумеет убедить этих глупых чиновников.
С улыбкой во взгляде доктор Ратбон добавил:
– Думаю, впрочем, что как раз перед вами расхваливать Эдварда нет необходимости…
Виктория заставила себя улыбнуться.
– А когда же, – с трудом выдавила она из себя, – он вернется?
– Вот этого я не знаю! Наверняка, не прежде, чем успешно завершит свою миссию.., а мы в такой стране, где пытаться ускорить ход вещей просто бесполезно. Скажите мне, где вы остановились, и я немедленно дам вам знать о его возвращении.
Виктория вспомнила об отчаянном состоянии своих финансов и неуверенно проговорила:
– Не могла бы я.., поработать здесь?
– Разумеется! – воскликнул доктор Ратбон. – Мы рады видеть в своих рядах всех людей доброй воли и, тем более, молодых англичан. Мы делаем великолепное дело, но рук у нас всегда не хватает. Наши добровольцы оказывают нам бесценные услуги. У нас их уже тридцать, и я убежден, что вы сумеете принести немалую пользу…
– Честно говоря, я имела в виду оплачиваемую работу.
Восторга на лице доктора заметно поубавилось.
– Ну, это несколько иное дело! Наш оплачиваемый персонал очень невелик и с помощью добровольцев вполне удовлетворяет наши потребности.
– К сожалению, – объяснила Виктория, в данный момент я не могу себе позволить работать из любви к искусству.
Чуть покраснев, она добавила:
– Я отличная машинистка и стенографистка…
– Нисколько не сомневаюсь, дитя мое, нисколько не сомневаюсь! Однако все упирается в наши финансовые возможности. Надеюсь, что, когда вам удастся найти подходящую работу, вы посвятите нам часть своего досуга. Мы занимаемся благородным делом, в которое, я уверен, и вы постараетесь внести свой вклад. Необходимо покончить со взаимным непониманием, ненавистью, войнами, раздирающими мир. Люди должны сблизиться, и помочь в этом могут только искусство, поэзия…
Оседлав своего любимого конька, доктор продолжал со все большим жаром:
– Я добился того, чтобы «Сон в летнюю ночь» был переведен на сорок языков. Теперь в сорока разных странах молодежь получила доступ к этому шедевру мировой литературы. Главный секрет успеха нашей деятельности в том, что она нацелена исключительно на молодежь! Переделывать старшие поколения слишком поздно. Лучше знать, лучше понимать друг друга должна именно молодежь! Та девушка, которая привела вас ко мне, сирийка родом из Дамаска. Ее зовут Катрин, она примерно одного с вами возраста. В обычных условиях вы никогда бы не встретились, ведь, по сути дела, между вами нет ничего общего. Каждой из вас, однако, доступно чувство прекрасного – вот почему в «Оливковой ветви» представлен весь мир: Россия, Израиль, Ирак, Турция, Египет, Персия. Читая одни и те же книги, сопоставляя различные точки зрения, молодежь открывает для себя мир.., и трудится для блага человечества и цивилизации!
Виктория могла бы кое-что добавить к сказанному. Она заранее не чувствовала особой симпатии к девушкам из «Оливковой ветви», подозревая, что каждая из них готова броситься в объятия Эдварда, а что касается конкретно Катрин, никакого желания поближе познакомиться с нею у Виктории не возникло. Тем временем доктор Ратбон неутомимо продолжал:
– Эдвард – прекрасный сотрудник. Он отлично ладит со всеми – и с молодыми людьми, а это далеко не просто, и с девушками, которые все как одна без ума от него. Особенно Катрин!
Виктория почувствовала, что дружеские чувства к левантийке упали у нее до нулевой отметки.
Одним словом, – с улыбкой заключил доктор, – мы будем искренне рады видеть вас в наших рядах!
Это был явный намек на то, что разговор пора кончать. Пожав протянутую ей доктором руку, Виктория вышла. Спустившись с лестницы, она прошла мимо Катрин, разговаривавшей с какой-то молодой женщиной, Виктории показалось, что она встречала уже где-то эту красивую шатенку, стоявшую сейчас с чемоданчиком в руке. Женщина, однако, лишь окинула Викторию совершенно безразличным взглядом. Перед этим она о чем-то оживленно беседовала с Катрин на каком-то незнакомом языке, но, увидев Викторию, обе умолкли. Виктория прошла мимо них, заставив себя почти вежливо проговорить «до свидания», и вышла на улицу.
Решив довериться инстинкту, который не даст ей заблудиться, она зашагала в сторону отеля, стараясь забыть о положении, в котором она оказалась: в Багдаде и практически без гроша в кармане. Лучше уж думать о докторе Ратбоне и «Оливковой ветви». Тогда в Лондоне Эдвард сказал, что в этом деле не все так уж чисто. Имел ли он в виду самого доктора Ратбона или «Оливковую ветвь»?
Пожалуй, ответа на этот вопрос не знал и сам Эдвард, решила Виктория. Конечно, доктор Ратбон – старый дурак, витающий в облаках, но на афериста или обманщика он вроде не похож. Разумеется, его отношение к Виктории сразу же изменилось, когда она заявила, что ищет оплачиваемую работу. Доктору явно больше нравились люди, работающие бесплатно.
Это, однако, в глазах Виктории было, скорее, доказательством наличия здравого смысла.
Людей, которые терпеть не могли платить своим служащим, Виктория уже встречала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57