– Не потому, что жажду общения, – сухо произнес он. – И не из пустого любопытства. – «Так ли это на самом деле?» – мелькнуло вдруг у него в голове. – Мне необходимо лично выразить каждому из вас, как.., как глубоко я сожалею о том, что во время судебного разбирательства не смог засвидетельствовать невиновность вашего брата.
– Понимаю…
– Если вы его любили… Вы его любили?
Она немного помедлила с ответом.
– Нет. Я не любила Жако.
– Однако, как я слышал от многих, он был.., очень обаятельный человек.
– Я ему не доверяла и не питала к нему нежных чувств, – отчетливо и бесстрастно выговаривая слова, призналась она.
– У вас не возникало никаких сомнений в том, что он.., простите меня.., убил вашу мать?
– Мне и в голову не приходило, что это мог сделать кто-то еще.
Официантка принесла поднос с заказом. Хлеб был черствый, масло несвежее, вместо джема странная затвердевшая масса, пирожные – точно краской разрисованные и на вид несъедобные. Чай жидкий.
Артур отхлебнул из чашки и сказал:
– Мне дали понять, что мои показания, снимающие с вашего брата обвинение в убийстве, могут иметь неприятные последствия. Могут принести всем вам новые тревоги.
– Потому что вновь начнется следствие?
– Да. Вы уже об этом думали?
– По-моему, отец считает, что это неизбежно.
– Сожалею. Искренне сожалею.
– Почему, доктор Колгари?
– Мне невыносима мысль, что я могу ввергнуть вас в новые неприятности.
– Но если бы вы смолчали, вы были бы недовольны собой?
– Конечно. По-моему, восстановить справедливость – дело чрезвычайно важное. Но теперь.., я начинаю думать, что, возможно, есть еще более важные вещи.
– Например?
Он сразу подумал об Эстер.
– Например, защитить невиновных.
Глаза у девушки стали еще более непроницаемыми.
– О чем вы думаете, мисс Аргайл?
Она немного помолчала.
– Помните, как сказано в Великой хартии вольностей Великая хартия вольностей – грамота, подписанная в 1215 году английским королем Иоанном (Джоном) Безземельным и охранявшая интересы крупных феодалов от злоупотреблений королевской власти. Ограничивала в пользу крупных феодалов судебные и другие права короля, предоставляла крупным феодалам право поднимать восстание в случае невыполнения им Хартии. Вместе с тем Хартия защищала также интересы простых рыцарей и – отчасти – купечества.

: «Никому не будет отказано в справедливом суде».
– Понимаю, – сказал он. – Таков ваш ответ…

Глава 7

Доктор Макмастер был старик с кустистыми бровями, серыми проницательными глазами и упрямо вздернутым подбородком. Откинувшись в потрепанном кресле, он внимательно разглядывал гостя. И похоже, остался доволен тем, что увидел.
У Артура доктор тоже вызывал симпатию. Кажется, в первый раз после возвращения в Англию он, похоже, встретил человека, который способен будет понять его чувства.
– Благодарю вас, доктор, что согласились меня принять.
– Право, не за что! С тех пор, как я ушел на покой, просто умираю от скуки. Мои молодые коллеги внушают мне, что я должен сидеть сиднем и лелеять мое старое слабое сердце, но это не по мне. Нет. Послушаешь радио – сплошная болтовня, посмотришь телевизор – и то по настоянию экономки – сплошные фильмы. А я человек деятельный, привык изнурять себя работой. Не могу смириться с бездельем. Читать тоже долго не могу – глаза устают. Поэтому не извиняйтесь за то, что отнимаете у меня время.
– Прежде всего мне бы хотелось, чтобы вы поняли, – начал Артур, – почему я никак не оставлю всю эту историю. Казалось бы, миссию я свою выполнил: засвидетельствовал невиновность несчастного молодого человека, ставшего жертвой моей временной потери памяти. Теперь самое разумное – уехать и забыть обо всем. Ведь так?
– Как сказать, – заметил доктор Макмастер и, помолчав, спросил:
– Вас что-то тревожит?
– Все тревожит. Видите ли, мое признание было принято совсем не так, как я ожидал.
– Вот в этом как раз нет ничего удивительного. Такое сплошь и рядом встречается. Мы ведь все загодя в уме репетируем, не важно, что именно: будь то консилиум с коллегами, предложение руки и сердца любимой женщине, встречу с однокашником после каникул… А на деле все часто происходит совсем не по нашей схеме. У вас все было продумано – что скажете вы, что вам ответят, ан нет, не тут-то было – и ваши слова не те, и ответы другие. Наверное, поэтому вы и огорчаетесь.
– Да, наверное.
– Чего же вы ожидали? Что они будут перед вами распинаться в благодарности?
– Чего я ожидал… – Артур задумался. – Обвинений? Возможно. Негодования? Весьма вероятно. Но все-таки и благодарности тоже.
Макмастер хмыкнул.
– Стало быть, никакой благодарности, как, впрочем, и особого негодования не было?
– В общем.., да, – признался Артур.
– А все потому, что вы многого не знали, пока не приехали сюда. Так что же привело вас ко мне?
– Хотел бы понять, что это за семья. Я располагаю только общеизвестными фактами. Славная бескорыстная женщина делает все, что в ее силах, для своих приемных детей. И при этом еще самоотверженно трудится во благо общества. Словом, удивительная, редкая личность. Второе же действующее лицо – трудный ребенок, потом трудный подросток и, наконец, молодой человек, не раз преступавший закон. Вот все, что мне известно. Но я не знаю ничего о самой миссис Аргайл.
– Вы верно рассудили, – одобрительно заметил Макмастер. – Попали в самую точку. Расследуя убийство, всегда стоит задуматься о том, что представляет собой личность убитого. Обычно же все стараются выяснить, что было на уме у убийцы. Вероятно, вы считаете, что миссис Аргайл из тех женщин, которых просто не за что убивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68