Он наклонился к ней, стараясь успокоить ее, разогнать тревогу. Ему хотелось, чтобы она почувствовала всю искренность его сочувствия и симпатии.
– Столько времени с тех пор прошло, – отговаривалась она. – И вообще… Некоторые вещи… тяжело вспоминать…
– Я прекрасно вас понимаю, – уверял ее Колгари. – И само собой, все останется между нами. За это я вам ручаюсь.
– Но вы ведь сказали, что собираетесь написать об этом книгу?
– Только описать определенный тип женщины, – уточнил Колгари, – весьма интересный с точки зрения медицины и психологии. И никаких имен. Просто мистер А., миссис Б. В таком духе.
– Вы ведь были в Антарктиде? – неожиданно спросила она.
Он удивился столь внезапной перемене темы, но подтвердил:
– Да. Участвовал в экспедиции Хейса Бентли.
Лицо ее залила краска. Отбежали назад годы. На мгновенье Колгари увидел в ней молоденькую девушку, какой она когда-то была.
– Я читала о вашей экспедиции… Меня всегда безумно интересовало все, что связано с полюсами. А тот, кто первый туда пришел, он ведь норвежец был. Амундсен Амундсен Руаль (1872–1928) – знаменитый норвежский полярный исследователь. Первым добрался до Южного полюса (1911). Погиб во время поисков итальянской экспедиции Нобиле.

его фамилия? Я считаю, что полюса – это гораздо увлекательнее, чем Эверест Эверест (Джомолунгма) – высочайшая горная вершина Земли.

, всякие спутники, полеты на Луну и прочие космические проекты.
Колгари воспользовался неожиданной возможностью расположить ее к себе и принялся рассказывать про экспедицию, дивясь про себя столь романтическому интересу этой женщины к полярным исследованиям. Наконец она со вздохом произнесла:
– Как приятно послушать человека, который сам там был. Так вы, значит, хотите знать про.., про Джеки?
– Да.
– И вы не назовете мою фамилию, и никаких наводящих подробностей?
– Ни в коем случае! Я уже вам объяснял. Вы же знаете, как пишут в такого рода книгах – миссис М., леди У, ни одной конкретной фамилии.
– Д-да, я читала такие книжки… Это, я думаю, было, как у вас говорится, пото.., пето…
– Патология, – догадался Колгари.
– Да. Джеки – это был, конечно, патологический случай. Но каким он умел быть нежным, каким ласковым… Ну просто чудесным. Такого, бывало, наговорит, и всему веришь.
– Он, вероятно, и сам верил, – вставил Колгари.
– Я ему твержу: «Я же тебе в матери гожусь». А он мне: «Молоденькие меня не интересуют». Он говорил, что они грубые все, девчонки. А его, мол, привлекают женщины опытные и зрелые.
– Он очень был в вас влюблен? – спросил Колгари.
– Говорил, что да. И вел себя как влюбленный… – У нее задрожали губы. – А сам небось все время думал только о деньгах.
– Совсем необязательно, – возразил Колгари, стараясь выспросить побольше, – Он, возможно, и вправду был к вам искренне привязан. А что он обманщик, то такая уж у него была натура лживая, он не виноват.
Ее огорченное, тронутое морщинами лицо чуть-чуть просветлело.
– Да, – согласилась она. – Хорошо бы так думать. Утешает. Мы с ним строили планы: поедем вместе, во Францию, в Италию, если то, что он затеял, получится. Нужен только небольшой капиталец, так он говорил.
«Обычный прием, – подумал Колгари. – Интересно, сколько несчастных женщин попались на эту удочку?»
– Сама не знаю, что на меня такое нашло, – продолжала она. – Для него я бы сделала все, о чем бы он ни попросил.
– Это естественно, – кивнул Колгари.
– И небось не только со мною он так обошелся, – с горечью сказала она. Колгари встал.
– Я очень благодарен вам за откровенность.
– Теперь он умер… Но я его никогда не забуду. Эту его обезьянью мордашку. И как он, бывало, сидит грустный-грустный и вдруг – как расхохочется. Такой был чудак! Он не был совсем уж плохой, я уверена, в нем было и хорошее, – проговорила она, вопросительно заглядывая ему в глаза.
Но на это у Колгари не было ответа.

Глава 21

Ничто не предвещало того, что сегодняшний день будет особенным.
Филип Даррант и не подозревал, что сегодня раз и навсегда решится его судьба.
Он проснулся в хорошем расположении духа и чувствовал себя вполне бодрым. В окно весело светило неяркое осеннее солнце. Кирстен принесла ему полученное по телефону известие, от которого его настроение улучшилось еще более.
– Тина приедет сегодня к чаю, – сообщил он жене, когда та внесла поднос с его завтраком.
– Вот как? Ах, ну да, сегодня она работает только до ленча, – вспомнила Мэри.
– Что-нибудь не так, Полли?
– Нет, ничего.
Она срезала для него макушку яйца. И сразу же он ощутил досаду.
– Я ведь еще владею руками, Полли.
– Я подумала, что тебе лучше лишний раз не утруждать себя…
– Сколько, по-твоему, мне лет? Шесть?
Она немного удивилась его отповеди. А потом вдруг сообщила:
– Сегодня возвращается Эстер.
– Да? – рассеянно отозвался Филип, мысленно прикидывая, как лучше разговорить Тину. Но потом вдруг заметил, какое у его жены лицо.
– Бога ради, Полли, неужели ты думаешь, что я питаю преступную страсть к этой девочке?
Мэри отвернулась.
– Ты все время говоришь, какая она прелестная.
– Она и вправду прелестная. Для тех, кому нравятся изысканные линии и неземной облик. – Он сухо прибавил: – Но я не очень-то гожусь в соблазнители, мне кажется.
– А хотел бы, наверно.
– Это смешно, Полли. Я не знал, что ты такая ревнивая.
– Ты ничего про меня не знаешь.
Он хотел было возразить, но промолчал. Ему пришло в голову, что, пожалуй, он и вправду знает про Мэри не так уж много.
Она сказала:
– Я хочу, чтобы ты был мой, и только мой. И чтобы в мире никого не было, кроме тебя и меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68