В голосе ее зазвучал вызов.– Разумеется, есть, – охотно согласился Рауль. – Я как раз об этом и говорю. Ну подумай сама: эта женщина – мать, потерявшая своего единственного ребенка. Если ты здорова, но капризничаешь, то можешь отказать богатой даме в прихоти. Но можешь ли ты отказать матери, которая хочет в последний раз взглянуть на свое дитя?Симонэ простерла руки исполненным отчаяния жестом.– Твои слова мучительны, но ты прав, – прошептала она. – Я сделаю то, что ты хочешь. Но теперь я поняла, чего я боюсь. Меня страшит слово «мать».– Симонэ!– Существуют некие первобытные, изначальные силы, Рауль. Цивилизация подавила большинство из них, но материнство неизменно и неистребимо от сотворения мира. Это чувство в равной мере присуще и животным, и человеческим существам. Нет на свете ничего похожего на любовь матери к своему детенышу. Эта любовь не считается ни с законами, ни с жалостью; она не ведает страха и беспощадно сметает все на своем пути. – Она умолкла, чтобы перевести дух, потом повернулась к Раулю, и по лицу ее скользнула мимолетная обезоруживающая улыбка. – Я сегодня говорю какие-то глупости, Рауль. Я и сама это знаю.– Приляг ненадолго, – он взял ее за руку, – отдохни до ее прихода.– Хорошо… – Она снова улыбнулась ему и вышла из комнаты.Рауль некоторое время стоял в глубоком раздумье, потом подошел к двери, пересек тесный холл и вошел к комнату, примыкавшую к нему с противоположной стороны. Это была гостиная, очень похожая на ту, которую он только что покинул, но в одной из ее стен была ниша, в которой стояло массивное кресло. Ниша была скрыта тяжелыми черными бархатными портьерами. Элиза занималась приготовлениями к сеансу. Она поставила рядом с нишей два стула и маленький круглый столик, на котором лежали бубен, рожок, карандаши и бумага.– «Последний раз»! – злорадно твердила Элиза. – О, месье, как бы мне хотелось, чтобы с этим было покончено. Пронзительно звякнул дверной звонок. – Это она, жандарм в женском обличье, – продолжала почтенная служанка. – И чего бы ей не сходить в церковь смиренно помолиться за упокой души малышки и поставить свечку Богоматери? Разве Всевышний не ведает, где наше благо?– Откройте, звонят! – повелительным тоном сказал Рауль.Служанка косо взглянула не него, но повиновалась. Не прошло и минуты, как она ввела в комнату посетительницу.– Я сообщу хозяйке о вашем приходе, мадам.Рауль сделал шаг вперед, чтобы приветствовать мадам Икс. «…Огромная и черная…» – всплыли в его памяти слова Симонэ. Посетительница была крупной женщиной, а черное траурное одеяние делало ее фигуру еще более грузной.– Боюсь, я немного запоздала, месье, – пробасила она.– Всего на несколько минут, – с улыбкой отвечал Рауль. – Госпожа Симонэ прилегла. Простите, но вынужден сообщить вам, что ей нездоровится: перенервничала и переутомилась.Ладонь посетительницы, протянутая для рукопожатия, неожиданно сжалась, будто тиски.– Но она проведет сеанс? – требовательно спросила мадам Икс.– О да, мадам.Посетительница облегченно вздохнула и опустилась на стул, отбросив одну из окутывавших ее черных накидок.– О, месье, вы не в состоянии представить себе то ощущение чуда и ту радость, которые приносят мне эти сеансы! – затараторила она. – Моя малютка! Моя Амелия! Видеть ее, слышать ее. Даже, быть может, протянуть руку и дотронуться до нее! Да, да! А почему бы и нет!– Мадам Икс… Как бы вам объяснить? – поспешно и твердо заговорил Рауль. – Вы ни в коем случае не должны ничего предпринимать иначе как под моим непосредственным руководством. В противном случае может возникнуть серьезная опасность.– Опасность для меня?– Нет, мадам, для медиума. Вы должны понимать, что происходящее здесь имеет определенное научное толкование. Постараюсь объяснить подоходчивее, не прибегая к специальной терминологии. Для того чтобы явить себя, духу необходимо воспользоваться материальной субстанцией, веществом медиума. Вы видели пар, истекающий из уст медиума? В конце концов он сгущается и создает подобие телесной оболочки умершего. Как мы считаем, эта видимая плазма в действительности представляет собой самое существо медиума. Когда-нибудь мы, надеюсь, докажем это, тщательно взвесив медиума и взяв различные пробы. Но этому очень мешают болевые ощущения и опасность, которой подвергается медиум, так или иначе общающийся с привидениями. При слишком поспешной и неосторожной материализации медиум может даже умереть.Мадам Икс внимательнейшим образом слушала его.– Это очень любопытно, месье. Скажите, а может ли техника материализации духа достигнуть таких высот, что станет возможным его отделение от источника – медиума?– Это совершенно фантастическое предположение, мадам.– Но так ли уж это невозможно в свете известных нам фактов? – стояла на своем посетительница.– Пока это совершенно невозможно.– А в будущем?Появление Симонэ избавило его от необходимости отвечать. Она была бледна и казалась слабой, но ей явно удалось полностью прийти в себя. Она обменялась рукопожатием с мадам Икс, но Рауль заметил, что ее при этом охватил трепет.– Известие о вашем неважном самочувствии огорчило меня, – сказала посетительница.– Пустое! – резковато ответила Симонэ. – Что же, начнем? – Она вошла в нишу и уселась в кресло. Внезапно Рауля охватил страх.– Ты еще не совсем окрепла! – воскликнул он. – Лучше отмени сеанс. Мадам Икс тебя поймет и не осудит.– Месье! – Возмущенная мадам Икс поднялась со стула.– Да, да, я убежден, что лучше было бы не проводить сеанс.– Но этот последний сеанс был обещан мне госпожой Симонэ!– Это так, – тихо подтвердила Симонэ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64