То есть как раз не «истины» — в данном случае это слово совершенно неуместно.
Мысленно Энтуисл восстановил сцену, последовавшую за этими злополучными словами. Под изумленными и неодобрительными взглядами всех присутствующих Кора окончательно смешалась и залепетала:
— О, мне так жаль… Я не хотела сказать… Само собой, я знаю, что все в порядке, просто он умер так внезапно, а из его слов я поняла… О, прошу вас, забудьте, что я тут наговорила. Вечно я сболтну что-нибудь…
После этого инцидент, казалось, был предан забвению и разговор перешел на практическую тему — на предстоящую продажу дома.
В конце концов, Кора всегда была если не ненормальной, то, во всяком случае, потрясающе наивной. Она понятия не имела о том, что бывают моменты, когда лучше придержать язык. То, что простительно в девятнадцать лет, совершенно не подходит пятидесятилетней даме. Так вот, за здорово живешь, выпаливать такое…
Тут ход мыслей Энтуисла внезапно застопорился. Вот уже второй раз приходит ему на ум это беспокоящее слово «истины». А почему, собственно говоря, беспокоящее? Да потому, что неуместные, наивные заявления Коры неизменно оказывались либо чистейшей правдой, либо содержали в себе крупицу правды.
Хотя в пухлой сорокадевятилетней матроне Энтуисл обнаружил не так уж много сходства с прежней неуклюжей девочкой, некоторые из присущих Коре манер сохранились, например легкий, какой-то птичий наклон головы, когда Кора ляпала что-нибудь некстати и лукаво ждала, что из этого выйдет. Именно таким вот образом она когда-то сказала про судомойку: «Молли еле протискивается за кухонный стол, так у нее живот выпирает. И это только последний месяц или два. Интересно, с чего она так толстеет?»
Кору немедленно заставили замолчать. В доме чтили викторианские порядки. И судомойка исчезла из кухни на следующий же день, а после надлежащего расследования младший садовник получил распоряжение обзавестись семьей, для чего им с Молли был выделен небольшой коттедж.
Энтуисл задумался еще глубже. Что же в несуразных речах Коры так тревожит его? Поразмыслив, он выделил две ключевые фразы: «Из его слов я поняла» и «Он умер так внезапно».
Сначала Энтуисл занялся последней из двух фраз. Да, в какой-то степени смерть Ричарда можно считать внезапной. Доктор, во всяком случае, не ожидал столь быстрого конца. Но, во-первых, бывает, что и врачи ошибаются, а во-вторых, у Ричарда, пусть даже человека сильного и энергичного, оставалось так мало привлекательного в жизни. Неожиданная смерть полгода назад единственного и горячо любимого сына подкосила его, что называется, под корень. Мортимер не успел даже жениться, так что у его отца не было внуков. А ведь Ричард имел крупное состояние и стоял во главе большого дела. Кому все передать? Энтуисл знал, что Ричарда это глубоко тревожило. Его единственный оставшийся в живых брат был почти инвалидом. Оставалось только младшее поколение. Как считал Энтуисл, его друг собирался выбрать себе только одного главного наследника, хотя в мелочах не обошел бы и остальных. Так или иначе, за последние полгода Ричард по очереди приглашал к себе погостить своего племянника Джорджа, племянниц Сьюзен и Розамунд с их мужьями и, наконец, свою невестку миссис Лео Эбернети. По мнению Энтуисла, его друг собирался выбрать наследника из детей своих покойных сестер и брата. Элен же он пригласил из чувства искреннего расположения к ней, а возможно, и для того, чтобы посоветоваться, поскольку высоко ценил ее здравый смысл и практичность. Энтуисл также припомнил, что за эти же полгода Ричард нанес короткий визит своему брату Тимоти.
Судя по завещанию, которое сейчас покоилось в портфеле мистера Энтуисла, Ричард разочаровался и в племяннике, и в племянницах, а быть может, в мужьях племянниц.
Насколько было известно Энтуислу, покойный Эбернети не приглашал к себе свою сестру Кору. Мысль об этом вновь напомнила ему Корину фразу: «Я поняла из его слов».
Что же сказал Ричард? И когда? Если Кора не приезжала в Эндерби к брату, значит, он сам навестил ее в деревне в Беркшире, где она снимала коттедж. Или это было что-то, сказанное Ричардом в письме?
Так или иначе, мистер Энтуисл теперь же твердо решил поговорить с Корой. Торопиться, разумеется, не следует, чтобы не придавать делу особого значения. Но вникнуть во все это, безусловно, стоит.
В том же поезде, но в купе третьего класса Грегори Бэнкс обратился к жене:
— У этой твоей тетки явно винтика в голове не хватает.
— У тети Коры? Да, она, кажется, всегда была очень простоватой, — откликнулась Сьюзен.
Сидевший напротив Джордж Кроссфилд заговорил резким тоном:
— Надо бы отучить ее от привычки болтать всякую несуразицу. Послушав ее, люди могут подумать черт знает что.
Муж Розамунд внезапно поддержал Джорджа:
— Я думаю, Джордж прав. Людям ничего не стоит начать трепать языками.
Розамунд, в свою очередь, спросила с оттенком лукавства в голосе:
— Ну а если дядю действительно убили, то кто, по-вашему, это сделал? — Она задумчиво оглядела всех в купе. — Дядюшкина смерть, — продолжала Розамунд, — была как нельзя более на руку нам всем. Мы с Миком как раз оказались абсолютно на мели. Мику предложили чудную роль в новом ревю, но до того времени еще нужно как-то протянуть. Сейчас-то, конечно, все в ажуре. А роль действительно замечательная.
Никто не слушал восторженных речей Розамунд.
Каждый обратился в мыслях к собственному ближайшему будущему.
«Вовремя подвалило, — думал Джордж. — Теперь я положу деньги назад, и никто ничего не узнает. Но, ей-богу, все висело на волоске».
Грегори, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8