Тебе надо было попросить отсрочки – глядишь, я бы поверил тебе.
– Да, – сказала она, –, я не из таких. Только твоя догадка неверна: я не делила с Дэвидом ложе.
– Ага, значит, стоило тебе бросить меня, как ты осознала свою ошибку! – воскликнул он с горькой иронией. – Поэтому ты дала Дэвиду от ворот поворот и сидела, как Пенелопа, дожидаясь, пока явится твоя подлинная любовь?
В этом ты пытаешься меня уверить?
– Нет. Я не надеялась снова тебя увидеть.
– Тогда в чем же? Ты терпела мою любовь от одиночества, хотя продолжала любить Дэвида. Что же изменилось теперь?
Ответ последовал не сразу. Жестом, в котором невероятным образом слились гордость и стыдливость, она распахнула полы шубы и тут же запахнулась снова. Он успел заметить, как раздалось ее тело, обтянутое синим шерстяным платьем.
– Вот что, – сказала она.
Эндрю остолбенел и вымолвил только:
– Он…
– Наш? Твой? Да, несомненно. Я поняла, что беременна, еще в самолете, когда летела сюда. Сперва я решила, что меня просто тошнит от воздушных ям… Очень скоро я разобралась в своих подлинных чувствах, но было уже поздно что-либо предпринимать: аэропорт закрылся, а Пейл доживал последние дни. Единственное, что мне оставалось, – попытаться выжить. Я не знала, хватит ли у меня сил, но меня поддерживал Дэвид. Он все время разглагольствует о ребенке. Он уверен, что родится мальчик. Мне кажется, он тоже лучше разобрался в себе. Ему бы хотелось иметь сына.
– Все будет совсем непросто, – произнес Эндрю. – Ни больниц, ни оборудования…
– Не бойся, все пройдет как полагается.
Ее спокойная уверенность рассеяла его страхи, но смятение не проходило. Он представил себе Дэвида, диктатора зарождающейся империи, которому нужен сын, преемник…
– Бедный Дэвид! – невольно вырвалось у него.
– Да, бедный Дэвид, – согласилась она.
Этот невинный заговор, скрепленный любовью, рассеял его сомнения. Он раскрыл объятия, и Мадлен бросилась к нему, тяжело повиснув у него на шее.
– Ты все спрашивал и спрашивал, – услыхал Эндрю ее щекочущий шепот у самого уха. – А сам ничего не хочешь сказать?
– Я люблю тебя. – Он сжал ее еще крепче. – Люблю вас обоих.

Глава 5

Абониту разбил палатку в центре кольца, образованного «ховеркрафтами». Поприветствовав Эндрю, он дождался, пока они останутся с глазу на глаз за шатким столиком, и только после этого спросил, как обстоят дела.
– Плохо.
– Они не хотят договариваться? – спросил Абониту и налил бренди в две алюминиевые кружки.
– Только на одном условии – чтобы вы оставили Лондон. Они предпочли бы, чтобы вы вообще оставили страну, но понимают, что не могут принудить вас сделать это.
– Они полагают, что смогут настоять на первом своем условии?
– Да. Во всяком случае, они попытаются.
– Почему?
– Разве это не очевидно?
– Им не приходит в голову, что наше отступление не будет препятствием для прихода других?
– Видимо, они намерены бороться со злом в порядке очередности. Они полагают, что с наступлением лета смогут начать возвращать страну под свой контроль.
– Звучит оптимистически.
– Верно.
Абониту указал на кружку с бренди:
– Почему ты не пьешь, Эндрю? Я полагал, тебе не мешает расслабиться.
– Спасибо.
Бренди согрел его, и он понял, до чего продрог. И напуган.
– Что у них там творится? – спросил Абониту.
– Холод, – отозвался он. – Безнадежность. Но они надеются – вопреки всему.
– Как с организацией? С дисциплиной?
– Неплохо – как того и следовало ожидать.
Абониту снова плеснул в кружки бренди и поднял свою к губам.
– Значит, я должен буду добиваться благосклонности моей королевы огнем и мечом. У меня нет другого выхода.
– Что ты собираешься предпринять?
– Наше намерение вполне разумно – дождаться судна с подкреплением. Наступили решающие дни: если им удастся одолеть нас до подхода подкрепления, то все погибнет. Если же нет… Я подумал, что неплохой базой мог бы стать Тауэр.
Более древний оплот суверенитета, который к тому же легче оборонять. Как тебе нравится моя идея, Эндрю?
– Звучит убедительно, – одобрил Эндрю.
– Не слышу энтузиазма.
– Отличная идея!
– От Тауэра можно будет двинуться на запад, прокладывая себе путь огнем и гранатами. По Каннон-стрит, Ломбард-стрит, Чипсайду. Мы сможем даже занять собор Святого Павла! Вдруг мы отыщем священника, который согласится короновать меня в Вестминстерском аббатстве? Король Абониту Первый! Как тебе это нравится?
– Для шутки слабовато.
– Да, Лагосу это придется против шерсти. Но все остальное вполне серьезно.
В наступившем молчании рядом с палаткой послышались чьи-то шаги и посвистывание. В слабом свете работающей от аккумулятора лампочки Эндрю увидел, как пристально смотрит на него Абониту. Свет отражался от его черного лица и от виднеющихся между чуть раздвинутыми губами зубов, белизна которых только подчеркивала негроидность черт.
– Что случилось, Эндрю? – спокойно спросил Абониту.
– Разве что-то случилось? Не понимаю.
– Побывав там, ты преобразился.
– Возможно. – Он посмотрел на Абониту в упор. – Я нашел Мадлен.
– И что же?
Стараясь говорить только правду или хотя бы полуправду, он сказал, не выдавая своих чувств:
– Она с Дэвидом. У нее будет ребенок. Вот и все.
Абониту выдержал паузу и произнес:
– Значит, поиски завершены. С ненавистью покончено.
– С ненавистью?
– Значит, с любовью. Какая разница? Желание, стремление обладать – именно это привело нас сюда, в эту холодную страну.
– Да. И я нашел то, что искал. Но ты-то – нет.
– Нет. – Абониту допил бренди. – Дело в том, что ты, по-моему, всегда слишком сильно зависел от других людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73