Мне не видно ее лица, можно рассмотреть только очертания фигуры: женщина пытается встать и падает. Снова пытается, но вновь заваливается на бок. Потом я слышу всплеск, мужские крики и шлепанье пуль по воде.
Лодка приближается. Конечно, с изувеченной ногой мои шансы невелики, но… Оттолкнувшись от стены, я делаю два неровных шага и падаю через перила. Холод пронизывает меня. Не знаю почему. Я еще не успел высохнуть с прошлого купания.
Изо всех сил работая руками и здоровой ногой, я плыву в темноту, где мне предстоит либо утонуть, либо истечь кровью. Я предоставляю право выбора реке.
28
Джо держит меня, закинув мои руки себе на плечи. Я уже привык к выражению его лица. Его голос звучит устало:
– Пойдемте, давайте выбираться отсюда.
– Я вспомнил.
– Да, вспомнили.
– Но как же Микки?
– Ее здесь нет. Мы ее найдем.
Я выбираюсь из люка, и мы хромаем по парковке. Пара подростков, мальчик и девочка, остановили машину подальше от фонаря. Интересно, что они думают о парочке мужчин среднего возраста, идущих в обнимку? Пьяные или любовники? Впрочем, мне наплевать.
Я вспомнил. Я так этого ждал, так надеялся, что это случится. Боялся этого. Что если я кого-нибудь убил? Что если Микки была со мной, а я потерял ее в реке? Мне снились кошмары, потому что я не знал правды.
Когда мы подъезжаем к Примроуз-хилл, уже почти десять. Огонь бросает уютные отблески на занавески, горящий в камине уголь согревает гостиную.
– Вы сегодня останетесь здесь, – говорит Джо, открывая дверь.
Я хочу отказаться, но слишком устал, чтобы спорить. Я не могу поехать домой или к родителям Али. Я словно инфекционное заболевание: заражаю всех, кто меня окружает. Но надолго у профессора я не задержусь. Только на эту ночь.
Меня преследуют недавние видения: я под водой и не могу дышать. Я чувствую гнилостный запах канализации и вижу, как у моих ног кипит бело-зеленая вода. Джо обеспокоенно смотрит на меня. Он думает, что у меня плохо с сердцем.
– Надо отвезти вас в больницу. Пусть проведут обследование.
– Нет. Мне надо поговорить. – Я должен рассказать ему, что вспомнил, а то вдруг снова забуду.
Джо наливает мне выпить, жестом приглашает присесть и внезапно замирает. На долю секунды он кажется статуей: полустоит-полусидит. И так же внезапно он снова начинает двигаться – сигнал из мозга с опозданием дошел до тела.
Он виновато улыбается.
На каминной полке стоят фотографии его семьи. У малютки круглое лицо и прядка светлых волос. Она больше похожа на Джо, чем на Джулиану.
– А где ваша прекрасная жена?
– Свернулась в постели. Она ярко выраженный жаворонок.
Джо наклоняется вперед, положив руки на колени, словно приглашая к разговору. Я рассказываю ему, как меня смыло в канализацию и что случилось на лодке. Я помню, как Кирстен Фицрой вытирала мне рвоту с губ, помню тяжесть мертвого тела Мерфи, рухнувшего мне на грудь. Его кровь стекала у меня по шее и скапливалась в углублении под адамовым яблоком. Я помню свист пуль, помню, как Кирстен покатилась по палубе, держась за бок.
Одни воспоминания пробуждают другие – уплывающие образы, которые я ловлю, пока они не успели растаять. Джерри Брандт, падающий с кормы, силуэт с ружьем, исчезновение пальца… Теперь все эти вещи обрели плоть, и больше нет ничего реального, кроме событий той ночи. Даже пытаясь объяснить это Джо, я все еще чувствую пережитые ужасы и запоздалое сожаление. Если бы только я мог поступить по-другому… Если бы я мог вернуться.
Рэй Мерфи трудился в Водном управлении Темзы. Он знал расположение канализационной системы, потому что работал там черпальщиком и служил в комитете по предотвращению наводнений. Он знал, какую водопроводную трубу взорвать, чтобы вызвать потоп. Взрыв списали бы на метан или утечку газа и не стали бы проводить скурпулезного расследования.
Радиопередатчики и спутниковые системы слежения под землей бесполезны, да никто и не пустился бы в такое путешествие.
Рэй Мерфи должен был знать и о подземной реке под Долфин-мэншн. Они с Кирстен обеспечили друг другу алиби на утро, когда исчезла Микки. Но в какой момент в операцию включился Джерри Брандт? Возможно, для их плана нужен был третий.
– Но вы не можете быть уверены, что они похитили Микки, – говорит Джо. – Прямых улик нет. – Неожиданное, спазматическое движение его руки бросается мне в глаза. – Это все равно может быть фальшивкой. Кирстен имела доступ к квартире Рэйчел. Она могла достать пряди волос Микки и сосчитать деньги в ее копилке. Если они похитили ее три года назад, то зачем ждать так долго, чтобы потребовать выкуп?
– Возможно, их целью был не выкуп – во всяком случае сначала. Сэр Дуглас Карлайл сказал, что пошел бы на многое, чтобы обеспечить безопасность внучки. Мы знаем, что он нанял Кирстен, чтобы та следила за Рэйчел. Он собирал улики для битвы в суде, но адвокаты сказали ему, что выиграть не удастся. Тогда он решил взять правосудие в свои руки.
– А полотенце Микки? Как оно попало на кладбище?
Моя мысль зависает в пустой, отчаянной паузе. Может, они подставили Говарда. Испачкали кровью Микки полотенце и подбросили его на кладбище. А полиция и присяжные довершили дело.
– Но у вас нет доказательств того, что Микки жива.
– Знаю.
Наклоняясь к огню, Джо спрашивает у пламени, а не у меня:
– Но зачем посылать требование о выкупе сейчас?
– Из жадности.
По крайней мере, этот мотив я могу понять. Джо может возиться со своими садистами и психопатами, а мне дайте какой-нибудь старомодный заурядный мотив, в который я в состоянии поверить.
– Кто стрелял? Кто желал их смерти?
– Тот, кто хотел заставить их замолчать или наказать их, – выдыхаю я, подаваясь вперед в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109