Если бы случилось так, что на этот раз
маленький участок дороги между фабрикой и его домом оказался безлюдным,
тогда бы эта ночь стала той самой ночью. Ведь это уже четвертая попытка. И
она, он чувствовал это, будет последней.
Харви оставил свою машину не на стоянке, а за ней, в конце длинной
подъездной аллеи. Он знал, что эта аллея идет под уклон и машина может
съехать с отключенным мотором. Он все предусмотрел. Старик-сторож со
своего верхнего этажа мог бы услышать шум двигателя, но увидеть его машину
он не имел возможности, поскольку на задней стене здания не было окон.
Нет, дело не в стороже. Все дело в этом маленьком отрезке дороги.
Конечно, в четыре часа утра вряд ли встретишь какую-нибудь машину,
особенно в такую холодную темную ночь, как эта. Но раньше то были! Правда
номера машин и их водители были ему незнакомы, но он предпочитал отсрочить
задуманное, чем идти хоть на малейший риск. Зачем спешить? В конце концов,
что значит лишний день или неделя? Или даже месяц. Если и этой ночью
окажется что-нибудь не так, значит, будет еще одна, а потом еще... Он
чувствовал, что именно сегодня ночью все свершится. Харви был почти уверен
в этом.
Он сел в машину, включил зажигание и отпустил тормоз. Сначала машина
катилась медленно, потом все быстрее и быстрее и когда наконец достигла
конца уклона, он включил передачу, послушал легкую вибрацию мотора и
поехал. Кругом стояла удивительная тишина. Как и четыре часа назад, когда
Харвей ехал на службу, дорога была совершенно пустынной. Конечно,
кто-нибудь мог встретиться на обратном пути на фабрику, и это беспокоило
его больше всего. Тогда он должен будет вернуться назад и исправить то,
что сделал.
Наконец, он свернул с дороги, подъехал к задней части дома и
остановил машину.
Дом стоял темный и тихий, и Харви довольно улыбнулся. Все шло, как
надо. Он вышел из машины, крадучись подошел к черному ходу и вставил в
замок ключ.
Бесшумно пройдя через кухню, стараясь не наступить на скрипящие
половицы по середине пола, он открыл дверь в гостиную. И здесь все как
надо: никого. Он прошел по короткому коридору к спальне и, легким нажатием
пальцев, тихо приоткрыл дверь.
Они были тут. Как он и ожидал. Как то и было в предыдущие три ночи.
В лунном свете, рядом с Кэлом Ламбертом, Дорис казалась еще меньше,
чем была на самом деле, почти ребенком. Они дышали тихо и глубоко,
забывшись наркотическим сном, пьяные и изнеможденные. Харви даже не
взглянул на стоящий на стуле возле кровати будильник. Знал, что он заведен
на 8 часов утра, как это бывало в предыдущие разы и прекрасно представлял,
как это происходило. Ламберт просыпался по звону будильника, одевался
торопливо и спешил к себе домой, а Дорис набрасывала халат и шла на кухню
готовить завтрак для мужа, который минут через 20 должен был вернуться
домой.
Харви подошел ближе и долго, с минуту, пока глаза его не привыкли к
темноте, смотрел на Дорис, и только сейчас заметил, на ней все те же чулки
и туфли...
Наклонившись, он провел кончиками пальцев от подвязки к бедру и
вдруг, захватив, большим и указательным пальцем небольшую складку кожи,
злобно ущипнул ее. Дорис не пошевельнулась. Тогда Харви положил ладонь
правой руки плашмя на нос Ламберта и надавил с силой. Ламберт только
слегка повернул голову и затих. Харви облегченно вздохнул. Теперь он мог
не волноваться, что кто-нибудь из них вскоре проснется.
Харви отошел от кровати и оглядел маленькую тесную спальню с низким
потолком. Все шло, как надо. Он повернулся, пошел в гостиную и принес
оттуда портативный газовый обогреватель, поставил его между окном и
кроватью, зажег и проверил, плотно ли закрыто окно. В комнате было только
одно окно и одна дверь, которые, будучи закрытыми, вообще не пропускали
воздух. Харви бросил последний взгляд на Дорис, вышел, плотно закрыв за
собой дверь, и покинул дом тем же путем, что и попал в него.
Никто не видел, как он возвращался на фабрику, как припарковал свою
машину позади здания и прошел в свою рабочую комнату. Здесь он еще раз
проверил счетчики на пульте, потом сел поудобнее в кресло и посмотрел на
часы.
Итак, ему потребовалось всего тридцать четыре минуты, чтобы исправить
ошибку, которою совершил, женившись на Дорис и тем самым открыть себе
дверь в новую жизнь. Вернее, вернуться к той жизни, с которой расстался
после своей женитьбы. Он снова будет посещать занятия и через два года
получит специальность, которая поможет ему стать в жизни чем-то большим,
нежели чем сторож при пульте управления. Жаль, конечно, что он не мог
просто развестись с Дорис, но это было невозможно. Она бы потребовала
алиментов и затаскала его по судам. С присущей ей мстительностью, она бы
не выпустила его из этой ловушки и он никогда бы не смог вернуться в
школу, и навсегда остался бы никчемным человечишкой ни никчемной работы.
Зато сейчас, когда Дорис мертва, он снова будет посещать школу.
Страховка на нее, которую они заключили, когда поженились, была невелика.
Всего две тысячи долларов. Но он получит деньги за дом и немалую сумму,
что-то около тринадцати тысяч, и за машину тысячу или даже полторы.
Получается почти пятнадцать тысяч долларов. Он подумал о Ламберте и
улыбнулся. Он вспомнил его шутку насчет стойки бара. Странно все таки, что
убив Ламберта вместе с Дорис, он скорее всего оставил себя без работы.
1 2 3 4 5 6