Нет, уж лучше оставаться на месте и ждать, чем закончится дело ее сына.
Наконец прошли тридцать дней ареста Эдраста. Сынок явился к маменьке и, по-видимому, искренне раскаялся. На гневные упреки матери негодяй смело уверил ее, что он не сделал ничего дурного, а главное, преступного, если взял на время чужие часы, чтобы немного пофрантить.
- Ведь мы, мамаша, с вами не воры, - сказал Эдраст, - не за тем же мы пригласили в дом больную даму, чтобы ее обобрать. Вы ходили за ней и ее ребенком. Когда она умерла, вы спрятали часы, чтоб передать их девочке, когда та вырастет или встретит кого-нибудь из своих родных. Правда, я поносил эти часы у себя в кармане несколько дней; но я ни за что в жизни не продал бы их, если бы не очутился в затруднительном положении; волей-неволей мне пришлось поскорее сбыть с рук эту вещь ради своего спасения.
Жозен внимательно слушала оправдания своего любимца и мало-помалу успокаивалась при мысли, что им уже не грозит никакая опасность. О том, что Эдраст отсидел тридцать дней под арестом, и толковать нечего. О таком неприятном недоразумении едва ли кто и знает среди знакомых.
- Порядочные люди никогда и не читают в газетах о таких пустяках, как арест по подозрению, - заключил Эдраст. - Повторяю: вам нечего об этом беспокоиться. Даю слово, что такого рода истории никогда больше со мной не случится. Я намерен совершенно изменить свой образ жизни.
Жозен пришла в восторг: она и не мечтала, чтобы ее милый Раст так благоразумно и серьезно рассуждал.
"Пожалуй, наказание принесло ему пользу, - размышляла она. Просидев столько дней в одиночестве, у него было время одуматься".
После этой истории сын провел несколько дней дома, вдвоем с матерью, помогал ей вести счета, приводил в порядок разные заказы и вообще так ухаживал за матерью, что старуха не помнила себя от радости. Дошло до того, что она стала уговаривать Раста вступить с ней в компанию и расширить дело.
- У меня отличный кредит, - говорила с гордостью мадам Жозен, нам можно было бы открыть магазин побольше. Я охотно сниму угловую лавку и прикажу отделать ее под магазин.
- А на какие же деньги, мамаша? - спросил Эдраст. - У нас нет капитала.
- О, я достану! - возразила Жозен таким тоном, будто она миллионерша.
- В таком случае не теряйте времени, - сказал Эдраст, - обойдите сегодня же всех знакомых купцов и справьтесь, кто может войти с вами в соглашение. А я покамест посижу дома и полюбезничаю с покупателями. Вы знаете, как они любят, чтобы за ними ухаживали. Об одном прошу: отправьте куда-нибудь вашу девочку, пусть она идет к каким-нибудь своим приятельницам. Терпеть не могу сидеть с ней с глаз на глаз и слушать, как она обо всем расспрашивает. Прескучная вещь, когда эта девочка, ни на минуту не разлучаясь с длинноногой цаплей, усядется на стуле и начнет выпытывать то или иное, точь-в-точь как старый аббат.
Жозен надела шляпу и сразу же отправилась по делам, говоря, что ей необходимо повидаться кое с кем.
Когда она вернулась, Раста дома уже не было.
Леди Джейн увидала Жозен из окна дома Пепси и выбежала к ней навстречу.
- Тетя Полина! - закричала она, неся в руках ключ от входных дверей. - Месье Раст принес мне этот ключ и велел передать, что он очень устал от приема посетителей и теперь пошел погулять.
Жозен приветливо улыбнулась, принимая ключ.
- Я так и думала, - сказала она, - я была уверена, что он на первых порах очень устанет, возясь с покупателями.
Отпустив леди Джейн назад к Пепси, Жозен вошла к себе в комнату, сняла шляпу и принялась приводить в порядок разбросанные вещи. Время от времени она улыбалась: расхаживая по магазинам, она неожиданно встретила мадам Пэшу с дочерью. Мадам Пэшу пригласила ее к себе на обед в день венчания племянницы.
"Догадалась наконец переменить свое отношение ко мне; видит, что я все-таки заслуживаю внимания, давно бы так! - рассуждала старуха. Теперь только нужно Расту хорошенько заняться делом, тогда у нас все пойдет отлично. Имея под рукой припрятанный мною хороший капиталец да в придачу еще прочный кредит, я могу разом накупить немало товаров".
Старуха замечталась. Ей уже рисовались блестящий магазин с роскошными витринами для дамских нарядов, изящная вывеска и, наконец, на углу отделение колониальных товаров, где Эдраст будет полным хозяином.
В это мгновение Жозен вспомнила, что ей давно пора сходить к владельцу дома и внести плату. Она вынула из кармана бумажник и стала пересчитывать деньги. Оказалось, что, желая прихвастнуть перед мадам Пэшу, она потратила гораздо больше, чем следовало. Ей недоставало нескольких долларов для оплаты за квартиру.
- Приходится занять в запасном "банке", - сказала она, смеясь и отпирая ящик конторки.
Хитрая старуха затискала деньги умершей женщины, равно как и свои собственные сбережения, в старые, порванные перчатки, спрятав их на самое дно конторки. Она держала ящик взаперти, ключ носила в кармане и к тому же очень редко выходила из дома. Даже если бы замок конторки взломали, никому бы в голову не пришло рыться в старых перчатках.
Открыв верхний ящик, Жозен заметила беспорядок.
"Тут положительно кто-то рылся без меня", - подумала она.
Перчатки находились на том же месте. Сердце старухи сильно билось, руки так и дрожали. Она быстро вывернула перчатки - и, к своему ужасу, увидела, что банковских билетов нет, а лежит только какая-то скомканная бумага... Перчатки упали на пол. Жозен почти без чувств опустилась на кровать и с трудом начала разбирать крупный, хорошо знакомый ей почерк.
"Милая мамаша, - писал Раст, - я решил не входить с вами в компанию, а захватить весь капитал, предоставив вам кредит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41