Когда я выходил, я поручал бивни Вале, чтобы с ними ничего не случилось. Но вообще-то я почти не выходил из класса, потому что всё время должен был быть рядом с бивнями. Как какой-нибудь экскурсовод. Но экскурсоводы ходят по музею, а я почти не ходил. Я даже не ходил завтракать.
Тогда я вот что придумал: я вставил бивни в рот и стал ползать по партам — как мамонт! Витьку я этим совсем уничтожил! Вот было смеху! Бивни чуть не разорвали мне рот. Все очень смеялись. И я тоже. И Валя. И Витька тоже захохотал. Он так захохотал, что чуть не упал на пол. Он уж слишком захохотал, меня это даже удивило. И вдруг я заметил, что все смотрят на доску. Я тоже посмотрел на доску. И сразу перестал смеяться.
Большими буквами на доске было написано: МИША + ВАЛЯ = ЛЮБОВЬ!
Кровь сразу ударила мне в голову.
— Кто это написал? — крикнул я, хотя прекрасно знал, кто это написал.
Витька ничего не ответил — он продолжал хохотать, держась за живот.
Я подскочил к доске и стёр эту подлую надпись.
Валя сказала:
— Брось, что ты обращаешь внимание на дураков!
И Витька перестал смеяться.
— Он просто боится признаться, тот, кто это написал, — сказал я и посмотрел прямо на Витьку.
Тут опять прозвенел звонок, и мы сели за парты. Мне опять ничего не лезло в голову. Я думал о том, какой подлый этот Витька. Даром что второгодник! Настроение у меня было немножко испорчено. Но только немножко. Всё-таки бивни были бивнями! Тут уж ничего не поделаешь. Просто я думал, как отомстить Витьке за эту подлость.
На следующих переменах мы опять играли с бивнями. Я тоже играл и делал вид, что ничего не случилось. Все опять приходили смотреть на эти бивни, и щупали их, и расспрашивали про дядю, и вставляли бивни в рот, и прикладывали их к голове — как оленьи рога, и приставляли их к носу — как рог носорога, и даже фехтовали на бивнях! Было очень весело. На Витьку никто не обращал внимания. Но под конец мне это всё надоело. Я устал.
Когда прозвенел последний звонок, я опять положил бивни в портфель и вышел во двор. Во дворе стоял Витька и ещё ребята — из нашего класса и из другого. Витькины дружки.
Витька вышел вперёд.
— Послушай, — сказал он, — хочешь конфетку?
В руках у него был кулёк. Довольно большой кулёк. Этого ещё не хватало!
— Не хочу я твоих конфет! — сказал я.
Я пошёл дальше. Но Витька пошёл за мной. И те тоже.
— Брось ты дуться! — сказал Витька. — Ты думаешь, это я написал? Я ничего не писал!
Но я шёл молча.
— Мишка! — сказал Витька и забежал вперёд. — Ты брось! Я ведь ничего не имею… ну, против того, чтобы дружить. И насчёт дяди забудь, он совсем не болтун. Это я теперь вижу…
И ребята тоже сказали:
— Хватит вам! Кончайте ссориться!
— Бивни у тебя замечательные! — сказал Витька. — Просто блеск! Возьми вот конфетку! Ну, возьми! Шоколадные…
— Ну ладно! — буркнул я. — Так это не ты написал?
— Конечно, не я! Честное пионерское! Я знаю кто… Я тебе потом скажу… Возьми вот эту, она с вином!
Я взял конфетку и положил её в рот. А ребята стояли и смотрели. Они смотрели мне прямо в рот.
Я раскусил конфетку и почувствовал во рту какую-то дрянь… Это была соль! Вся конфетка была напичкана солью! У меня от неожиданности голова закружилась! А во рту было так противно…
А Витька улыбнулся и вытянул голову.
— Ну как? — спросил он.
И ребята заулыбались. Я видел, что они готовы расхохотаться.
— Очень вкусно! — сказал я, еле переводя дух.
И тут я проглотил эту конфетку.
— Замечательно вкусная! — повторил я. — Ещё можно?
Я опять протянул руку и взял другую конфетку. Вторая конфетка была без соли. Я стал её тщательно прожёвывать, а ребята смотрели, как я жую. И Витька смотрел, как я жую. Его улыбка постепенно сходила с лица. А я жевал как ни в чём не бывало! Жевал и смотрел на них. Я жевал и лихорадочно думал…
— Дай ещё конфетку! — сказал я.
Я положил на землю портфель, взял ещё конфетку и сразу проглотил её.
— Давай ещё конфетку! — закричал я. — Давай!
И тут я размахнулся и ударил Витьку прямо в переносицу!
— Ещё конфетку! — Я снова ударил. — Ещё! Ещё конфетку! Ещё! А ну ещё! Ещё конфетку…
Витька вдруг заревел, закрыл лицо руками и побежал. По дороге он один раз упал.
А я стоял и смотрел ему вслед. На моём кулаке была кровь. Я вытер кулак о штаны. Я весь дрожал. И тут я увидел ребят. Они стояли молча, с открытыми ртами.
— Вот это да! — сказал вдруг один из них, — Дай пять! — Он взял мою руку и сжал её. — Вот это да! — повторил он. — Сила! Можешь на нас рассчитывать!
— Благодарю за внимание! — сказал я. — Большое спасибо! Весьма!
Вот как я им ответил! Здорово ответил, не правда ли?
Я взял портфель и пошёл.
Бальзам «Мэри Пикфорд»
Один раз вечером в нашей квартире раздался странный звонок. Никто никогда так не звонил! Тем более в десять часов вечера. Звонок был настойчивый и оглушительный.
Все жильцы высунулись на «проспект». Я первый побежал открывать. Я всегда первый открываю, когда раздаются общественные звонки. Один звонок — это общественный звонок, звонок ко всем: так звонят молочницы, точильщики, почтальоны, страховые агенты, Мосгаз, Мосэнерго и пионеры, собирающие металлолом. Но они звонят вежливо. И не в десять часов вечера. Разве что телеграмма. Но это не была телеграмма! Я это сразу почувствовал. Это все сразу почувствовали. Когда я открыл дверь, я оторопел.
На площадке лестницы стояли: милиционер с портфелем, дворник Афоня и три какие-то женщины.
Я сразу обратил внимание на этих женщин. Одна из них была высоченной — метра два ростом. Другая была среднего роста, но зато толстая, как баобаб. А третья была совсем маленькая, чуть повыше меня. Лица у всех были закутаны платками — блестели одни глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39