– Ничего не надо! – говорю я мрачно.– Что с тобой, Юра? – Мама смотрит на меня растерянно.Скоро лето, и Зусман хочет мне что-нибудь подарить. К лету...– Липа Борисович тебя любит! Ты же знаешь! Почему ты так невежлив?– Молодой человек стесняется! – говорит Зусман. – Ну, так что тебе подарить?– Ничего...– В конце концов, это некрасиво! – сердится мама. – Отвечай! Слышишь? Надо быть вежливым!Я молчу. Мне становится жарко. Они же ничего не знают! Эх! Если бы они знали! Они бы так со мной не разговаривали! И ничего Зусман не хотел бы мне подарить.– Ничего! – говорю я отчаянно-мрачно.– Это просто возмутительно! – говорит мама. – Сейчас ты пойдешь и встанешь в угол! Ну?– Подождите, мама! – говорит Зусман. – Он сейчас скажет! Правда, ты скажешь? Ну, что тебе подарить? Ты ко мне хорошо относишься?– Хорошо! – говорю я.– Ну, вот видишь! И я к тебе хорошо! Мы друзья?– Друзья! – Я смотрю в пол.– Ну, так что тебе подарить?– Ничего! – ору я. – Ничего! Ничего! Ничего!И я начинаю плакать.Мама встает со стула. Она берет меня за руку и ведет в угол возле окна, к батарее. Я иду твердо, сжав кулаки. Пусть будет так, но сказать я ничего не могу.– Здрасте пожалуйста! – смущенно произносит Зусман. – Такая неприятность!– Безобразие, а не неприятность! Постоит в углу и поймет!– Напрасно, – говорит Зусман. – Не делайте этого! В конце концов, я ему и так что-нибудь подарю!– Ничего подобного! – говорит мама. – Он не достоин никаких подарков!Я мрачно стою в углу.– Ну, извините, – говорит Зусман. – Я пойду... Никак не ожидал... Такая неприятность!Он закрывает за собой дверь.– Что это ты такое выдумал? – говорит мама. – Человека обидел! За что ты обидел Липу Борисовича?Я молчу.– Может, что-нибудь случилось?Я молчу. Не могу же я сказать, что случилось! Это секрет! Страшный секрет!– Не можешь сказать, что случилось?– Не могу!– Что-нибудь страшное?– Страшное!– Ну, тогда вот что: иди сюда, и поговорим. Когда случается страшное, секретов у нас быть не должно. Именно когда страшное. Ты понимаешь?Я киваю головой.Мама обнимает меня, я прячу мокрое лицо у нее на груди, и мне становится тепло. И немножко легче.– Тебе легче?– Легче.– Расскажи-ка все, и тебе станет совсем легко. Рассказывай... Липа Борисович тебя обидел?– Нет! Это я его обидел! – И я опять плачу.Мама долго гладит меня по голове.Наконец я успокаиваюсь и рассказываю. Все, как было. Всю эту страшную историю. От начала до конца. Слушайте и вы.Дело в том, что у Зусмана много разных кусков материи, из которых он шьет костюмы. У него всегда весь стол завален этими кусками. И пол. И диван. Он мне несколько раз давал ненужные куски. Я у него просил, а потом дарил Гизи. А она шила из них разные вещи для кукол. И вот один раз мы сидели у Зусмана: Гизи, Вовка и я. Зусман строчил на машинке, а мы сидели на диване. Вовка показывал нам новые картинки. Рядом на диване лежал большой кусок материи – отрез. Большой кусок всегда называется отрез, отрез на костюм. Потому что он отрезан от еще большего куска. Гизи все время гладила его рукой. Я ее тихо спросил:– Тебе нравится эта материя?Она сказала шепотом:– Нравится.Я спросил:– Ты хочешь иметь такой кусок?Гизи кивнула. И тогда я сразу все решил! Я решил отрезать ей такой материи! Тайком, чтоб никто не видел. Я подумал – пустяки! У Зусмана много материи. Он и не заметит. Я отрезал большой кусок. На другой день, когда мы были с Зусманом вдвоем и он на минутку вышел из комнаты. Тогда я и отрезал! И спрятал на груди. А потом отдал его Гизи. Она страшно обрадовалась! И стала шить из него пальто для своей куклы... И еще что-то. А в семье Зусмана получился скандал. Потому что Зусман открыл пропажу. У него не хватило на костюм. И он обвинил заказчика, что тот ему недодал материи. А заказчик – Зусмана. Вовку тоже допрашивали. Я все слышал сам, когда приходил заказчик. Все они там страшно кричали. Сильнее всех Жарикова – она кричала басом. Я просто не знал, куда деваться. Да и сейчас я не знаю, куда деваться. Потому что заказчик забрал свой отрезанный кусок назад. А я не мог забрать свой кусок назад, потому что Гизи его совсем изрезала. Да если б она и не изрезала, я все равно не мог бы забрать его назад. Ведь подаренные вещи не забирают. В общем, я окончательно запутался... А тут еще Зусман хочет мне подарок подарить. Не могу же я принять от него подарок! Посудите сами...– И правильно! – согласилась мама. – Подарка ты принять не можешь, пока ты ему не признаешься и он тебя не простит. Если, конечно, простит! Поступил ты очень и очень плохо! Ты украл! Ты понимаешь, что ты украл?Я в ужасе кивнул. Мне опять стало плохо. Меня даже стало тошнить. И коленки стали совсем мягкими, так что я сел на стул. У меня стали холодные ноги, как говорит Гизи: «Kalte Beine».– Никогда нельзя ничего брать без спроса! – сказала мама. – Видишь, какую ты кашу заварил... А Гизи знает?– Нет, – сказал я.– Ну, это хорошо. Ты ее любишь?– Да.– Никогда нельзя ради своей любви делать необдуманные поступки, – сказала мама. – А сейчас мы с тобой пойдем к Зусману. И ты ему обо всем расскажешь. Он хороший человек и, наверное, тебя простит. Но надо все рассказать...Мы тотчас пошли к Зусману. И я ему все рассказал. И Вовка там был. И Жарикова. Я им всем рассказал. Это было очень страшно! Лучше не спрашивайте меня, как это было страшно. Я все равно не смогу вам этого передать. Но знаете, что самое главное – что сказал Зусман? Не знаете? Он сказал:– Здрасте пожалуйста! Я всегда говорил: во всем ищите женщину! – и засмеялся. А потом обнял меня и поцеловал. – Ты настоящий мужчина, – сказал Зусман. – Но никогда больше так не делай! Зачем тебе иметь своих неприятностей?Вот какая страшная это была история!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82