Она всегда была радостная, вы же знаете, но сегодня особенно. Наверное, ей передалось пионерское настроение.– Ах, какая девочка! – воскликнула она, увидев Гизи. – Это чья?– Дочь немецкого коммуниста, о котором я вам говорил, – сказал Иосиф.– Wie heiЯt du? – спросила она, погладив Гизи по голове. – Как тебя зовут?– Гизи...– Чудесно, что ты пришла ко мне в гости! – быстро заговорила по-немецки Мархлевская, прижимая к себе Гизи. – Пойдем, расскажешь нам о Германии...Мы уже вступили в парадное, как вдруг где-то невдалеке послышалась барабанная дробь и затрубил горн. Мархлевская остановилась.– У меня идея! – сказала она весело. – Давайте я отведу их в Георгиевский зал! Там сейчас принимают пионеров, им будет интересно!– А это удобно? – спросил Иосиф.– О, вполне удобно! – воскликнула Мархлевская. – Я все устрою! Это будет для них впечатление на всю жизнь. Wollt ihr zu den Pionieren? Хотите к пионерам?– Ja, – сказала Гизи.И я сказал:– Да.– Dann schnell! Тогда скорей! – Мархлевская взяла нас за руки, и мы пошли.По дороге нас обгоняли пионеры. А некоторых обгоняли мы. Мархлевская шла очень быстро. Мы бежали за ней вприпрыжку.У дверей Большого Кремлевского дворца пионеры строились в колонну. Гремели барабаны. Трубил горнист. Шелестели знамена. Сейчас все должны были войти во дворец. Мы успели вовремя!Это был тот самый дворец с террасой на втором этаже, с которой мы весной любовались ледоходом, – помните? Когда мы увидели Дика на льдине? Я вспомнил об этом, пока мы с Мархлевской спешили вдоль длинной колонны пионеров.Мархлевская открыла парадную дверь, и мы вошли, и сразу к нам кинулся высокий парень в пионерской форме с комсомольским значком.– Минуточку! – сказал он, загородив нам дорогу.Но следом за ним подошли трое каких-то в штатском, и среди них маленький сухонький старичок с большим лбом и густыми, как усы, бровями.– Бронислава Генриховна! И вы здесь! – сказал старичок по-немецки.Он пожал Мархлевской руку. Она что-то быстро зашептала ему, смеясь и показывая на меня и Гизи глазами. Мы стояли немного смущенные; я боялся, что нас не пустят.– Все ясно! – громко сказал старичок и обратился к стоявшим вокруг товарищам, которые с любопытством смотрели на нас и Мархлевскую: – Это Бронислава Генриховна Мархлевская, прошу любить и жаловать! А это наши дорогие гости слета, будущие пионеры! Гизи и Юра? – обернулся он к нам.Мы смущенно кивнули.– Идите вместе со всеми в зал! – весело сказал старичок по-немецки.– Потом я за вами приду! – сказала Мархлевская. – Встретимся тут, у выхода! Ну, пока... Юра, следи за Гизи! – И Мархлевская пошла к выходу.Я с гордостью посмотрел на Гизи: вот как мы попали на слет!Вдруг открылись двери, и в них хлынули пионеры. Они вливались в широкий сверкающий вестибюль, как яркая бело-красно-синяя река. Нас с Гизи оттеснили в сторону. Волны пионеров всё вливались и вливались навстречу широкой белой каменной лестнице, спускавшейся со второго этажа. Первые ряды ребят вдруг замерли, в изумлении глядя на потрясающую лестницу, залитую из окна солнцем... И вдруг тишина прорвалась громким радостным кличем и смехом, и пионеры, нарушив строй, кинулись бегом вверх по лестнице. Над вихрастыми головами заполыхали знамена! Это был штурм! Веселый пионерский штурм бывшего царского дворца!– Ребята! Ребята! Строй! – вмешался было вожатый с комсомольским значком, но его перебил старичок с густыми бровями.– Прекрасно! – крикнул он, смеясь. – Наша смена не идет, а бежит! Ну, а вы что же? – подтолкнул он меня и Гизи. – Вперед! Смелее!И мы с Гизи тоже кинулись вверх по лестнице, взявшись за руки, чтобы не потеряться в этой пестрой, бурлящей, хохочущей ребячьей толпе, несущейся вверх по широкой, как мир, лестнице...Наверху творилось невообразимое! Огромный, сверкающий, обрамленный витыми колоннами зал со свисающими с вогнутого потолка на длинных цепях гигантскими золотыми люстрами с тысячами свечеобразных лампочек был похож на сказочный каток... Да, да, не удивляйтесь! Паркет блестел, как гладкий лед, в котором отражались, колонны! И по этому льду скользили в разные стороны пионеры! Мы с Гизи тоже разбежались и заскользили, как на коньках... Вот было здорово! Я никогда не думал, что слет может быть таким веселым!– Гизи! Юра! – закричал вдруг какой-то пионер и бросился к нам... Это был Вовка!Он лихо подкатил, натолкнувшись на меня, и мы чуть не упали.– Вы-то как сюда попали? – удивился он.– Нас привела Мархлевская! И пропустил старичок...– Какой старичок?– Вон тот! – показал я на старичка с большим лбом, который шел посередине зала рядом с какой-то тетей в очках и белой панаме.– Сам ты старичок! – обиделся Вовка. – Это же Глеб Максимилианович Кржижановский! Друг Ленина! А рядом с ним жена Ленина – Надежда Константиновна Крупская...Я так и прирос к месту, глядя на Крупскую.– Крупская? Ленин? – растерянно спросила Гизи. Я перевел ей, что сказал Вовка. – Я с ними запросто знаком! – небрежно сказал Вовка. – Мы вместе вчера заседали...Мы с Гизи так и открыли рот.Крупская и Кржижановский остановились возле нас. У них на груди тоже сияли красные галстуки. Надежда Константиновна протянула Вовке руку.– Здравствуй, Вова! – сказала она.– Мы, пионеры, руки не подаем! – четко сказал Вовка и поднял правую руку над головой.– Молодец! – сказал Кржижановский. – Не растерялся!Они с Крупской рассмеялись.– А это что за карапузы? – весело спросила Надежда Константиновна, блеснув на нас очками из-под белой панамы.– Это не карапузы, – серьезно сказал Кржижановский. – Это гости слета, будущие коммунисты! Их привела Мархлевская...– Мои друзья, – сказал Вовка. – Мы живем в одном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82