На секунду ему показалось, что он очутился на другой планете, в
чужом, враждебном мире. А разве не так? Да и чем иным является эта Зона,
как не украденным неизвестно кем и неизвестно с какими целями кусочком
территории Земли? Не надо снаряжать звездные экспедиции, строить могучие
фотонные корабли. Чужой мир здесь, под боком, в двух шагах. Бери,
исследуй, делай выводы. Раздолье. Ученым. А нам как? Каково этому
парнишке, который сжимает в потных ладонях автомат, готовый стрелять во
все, что движется, во все, что покажется хоть мало-мальски опасным? Каково
тому же сталкеру, который лезет в эту Зону, как проклятый, чтобы вытащить
из нее какую-нибудь вещь, назначения которой он не понимает, которая либо
облагодетельствует, либо уничтожит этот мир? Каково ему, капитану
Квотербладу, вместо того чтобы дома смотреть телевизор или завалиться к
Михаэле, торчать здесь, в засаде, только для того, чтобы подстрелить этого
сталкера, который в силу своей ограниченности даже и не понимает, что
делает, который и думать-то не может ни о чем, кроме денег. И чем этот
сталкер, как человек, отличается от него, Квотерблада? Да почти ничем. Вот
разве что только - капитан имеет право стрелять в него из автомата. И если
убьет, то никакого наказания за это не последует.
Потому что он всего лишь выполнит свой долг.
Капитан сунулся в машину, вытащил из зажима над ветровым стеклом
короткий, со складывающимся прикладом, десантный автомат и закинул его на
плечо.
- Сиди здесь, - коротко бросил он сержанту, осторожно прикрыл дверцу
и бесшумно двинулся от машины прочь.
Устроившись за упавшим набок фанерным, насквозь прогнившим ларьком,
он осторожно высунул из-за него голову и стал ждать.
Почему-то вспомнился тот толстый, какой-то весь расслабленный,
похожий на большую резиновую игрушку джентльмен, побывавший у него дома в
прошлый понедельник. Приехал он не один, привез его Клаузен, которого пару
лет назад отправили в отставку. Какая-то там была история, то ли с
деньгами, то ли с молоденькой, несовершеннолетней дурочкой. Короче,
Клаузена чудом не посадили. Потом болтали, что в деле был замешан кто-то
из высшего командования, и Клаузен вышел сухим из воды только благодаря
этому.
Приехали они к Квотербладу вечером. Клаузен был уже порядочно
навеселе, а вот джентльмен - тот был трезв как стеклышко. Квотерблад хотел
было их выгнать сразу, а потом передумал, решил узнать, что это им от него
надо. Уж больно важен был этот джентльмен, да и запонки у него стоили
никак не меньше, чем жалование Квотерблада лет за двадцать.
Он провел их в гостиную, сунул им по стаканчику и стал ждать, чем все
это кончится.
Они не спешили. Джентльмен помалкивал, все оглядывался, и на лице у
него временами явственно читалось презрение к убогой, облезлой гостиной,
старому продавленному дивану, на который их усадили, и мерзкому, по его
понятиям, виски, которое ему налили. Вот только уходить он не собирался,
все чего-то ждал. А Клаузен заливался прямо соловьем. Он болтал о чем
угодно, о бывших сослуживцах, знакомых, о погоде, о скачках в Сиднее... Он
был какой-то неестественный, даже учитывая опьянение, и то и дело зачем-то
самым дурацким образом подмигивал.
Наконец терпение у Квотерблада лопнуло, и он довольно сухо
осведомился, чем, собственно, вызван такой неожиданный визит.
Вот тут и началось.
Оказалось, что Клаузен не так уж и пьян. Он бросил на джентльмена
трусливый взгляд и, зачем-то понизив голос, словно их могли подслушать,
заговорил:
- Дело есть. Вот это мистер...
Джентльмен обеспокоенно заерзал по дивану, и Клаузен осекся. По лицу
его пробежала судорога, глаза стали словно у побитой собаки. Судорожно
сглотнув, он продолжил:
- Итак, этот джентльмен, а я тебе скажу, что он один из самых
известных в мире охотников на крупную дичь, прослышал, что ты тоже
являешься в некотором роде охотником. Он бы хотел с тобой познакомиться.
- Охотником? - удивился Квотерблад. - Как это?
- Ну, все же знают о твоих одиночных охотах на сталкеров.
- Ах вот как?
- Да, именно так, - неожиданно твердым и спокойным голосом сказал
Клаузен и снова зачем-то подмигнул.
- А дальше что? - все еще не понимая, куда он клонит, спросил
капитан.
- Ну разве не понятно? Он охотник, и ты охотник. Причем тебе повезло
больше, поскольку ты охотишься на необычную, повторяю, очень необычную
дичь. Мы знаем, что по инструкции ты обязан брать с собой еще одного
человека. Как правило, это бывает какой-нибудь сопляк - сержант, а то и
рядовой. Его ты оставляешь в машине, а сам охотишься в одиночку. Но ты
ведь можешь взять с собой на эту охоту и кого-нибудь другого. Согласен,
такое... сафари... сопряжено с большими неудобствами, но зато на нем можно
и неплохо заработать. Кстати сказать, за это будет заплачена огромная, я
бы даже сказал, сказочная сумма. Подумай, тебе скоро на пенсию. А велика
ли она будет?
Тут он их и выпроводил. Клаузен еще пытался ему что-то доказывать,
снова сулил деньги, заклинал старой дружбой, говорил, что погряз в долгах
и для него организация этой охоты вопрос жизни и смерти. Под конец в
разговор включился даже и сам джентльмен. Голос у него, как ни странно,
оказался тонким, с какими-то повизгивающими интонациями. Он сказал, что
польщен знакомством с таким великим охотником за людьми, как капитан, что
жаждет перенять у него хотя бы крупицу опыта, что согласен заплатить за
этот опыт просто гигантскую сумму.
1 2 3 4