Так и не сумев вспомнить, на что этот знак похож, я пожал
плечами и двинулся дальше.
По мере того, как я удалялся от центра мира зморы, моя тень
становилась все длиннее. Солнце уже не жарило так безжалостно и
даже подул легкий ветерок. Под подошвами похрустывали черепки
глиняной посуды, каменные наконечники стрел и копий, косточки
каких-то мелких животных. С каждым шагом этого мусора было
все больше. Дома, мимо которых я шел, становились все ниже.
Большей частью это были одноэтажные развалюхи. В их стенах
то и дело попадались проломы. Затянувшая их паутина, казалось,
охраняла скрытую за ними жирную, наполненную странной
жизнью темноту. Временами паутина с влажным чмоканьем разрывалась,
из пролома высовывался кончик толстого, масляно поблескивающего
щупальца и начинал слепо шарить по улице. Вот одно из
них метнулось было ко мне, но на полдороги остановилось и безвольно
опало.
Из-за угла дома на противоположном конце улицы вышел зомби
и остановился, засунув руки в карманы потертого, с засаленными
рукавами пиджачка. На голове у него была фуражка-восьмиклинка,
на ногах сапоги, причем на правом позвякивала здоровенная
стальная шпора, а носок левого был перевязан бечевкой, чтобы укрепить
отставшую подошву. Его вздувшееся, покрытое трупными пятнами
лицо было неподвижно, словно страшная маска. Мертвые, пустые
глаза смотрели прямо на меня.
Я подумал, что в прошлый раз, три года назад, зомби у зморы был
другой. Значит, поменяла. Или прежний пришел в негодность. Хотя,
скорее всего, поменяла. У них, у змор, считается хорошим тоном
менять зомби как можно чаще.
Зомби ухмыльнулся, и вытащил из висевших на поясе ножен шашку.
Правда, нападать на меня он, похоже, не собирался. Просто стоял
неподвижно, как статуя, и лишь солнце вспыхивало на блестящем
видимо, отлично заточенном клинке.
Я совершенно спокойно прошел мимо него, но шагов через
двадцать все же не удержался и обернулся.
Зомби уже не было. Только на том месте, где он стоял, крутился
пыльный смерчик, да порхала неизвестно откуда взявшаяся банкнота,
похоже, трехрублевка.
Ну и ладно.
Я свернул налево и наконец-то увидел черную стену. В высоту она
имела не более трех <197> четырех метров, была абсолютно гладкая
и действительно жутко черная. Метрах в пятидесяти от нее город
заканчивался и начинался небольшой, голый, без единой травинки,
пустырь. Стены крайних домов усеивали пятна жирной копоти. Как
будто время от времени со стороны черной стены кто-то ради
развлечения стрелял по ним из огнемета.
Я остановился шагах в десяти от черной стены и стал ждать,
когда из нее появится змора.
Она не торопилась.
Я посмотрел на черную стену, и в этот момент мир перевернулся,
оказался вверху, а черная стена<197> внизу. Я словно бы парил
над огромной черной расселиной. Ее чернота манила меня к себе,
притягивала. Чувствовалось, что стоит исчезнуть той неведомой, не
дающей мне упасть силе, и я рухну вниз, в темноту. Воздух вокруг
меня заколебался. Вот-вот он меня отпустит и тогда...
Тут из черной стены появилась змора и наваждение исчезло.
Она остановилась от меня шагах в пяти. Глаза у нее были странного,
фиолетового цвета. Вот они насмешливо вспыхнули,
алый, прекрасно очерченный рот округлился, словно змора увидела
нечто в высшей степени занимательное, например, очень умную собачку,
способную выкидывать невероятно забавные штучки.
Неторопливо, до умопомрачения изящным жестом она вскинула
руки и поправила волосы. При этом ее черное, в кружевах платье
поднялось на несколько сантиметров, давая возможность лучше
рассмотреть стройные, длинные ноги.
Вот только, на такие штучки меня было не взять.
Неторопливо, стараясь не делать резких движений, я вытащил
сигарету и закурил.
<197> Приветствую тебя, Сверир,<197> сказала змора. В голосе ее
чувствовалась насмешка.
Я ничего не ответил. Стоял, курил и с тоской думал о том, что
она могла бы не тянуть волынку, а просто сказать, что ей на этот
раз от меня нужно<197> и точка. Тошно мне было. Может, из-за того,
что опять вспомнилась птица-лоцман, окровавленным, бесформенным
комком падающая на землю.
<197> Ну же, инспектор снов без птицы-лоцмана,<197> продолжала змора.-
Похоже, дела твои в статичном мире пошли не очень хорошо. Ты
даже хотел ускользнуть. Причем совершенно варварским способом.
Ай-ай, нехорошо, совсем нехорошо. Что же это? Насколько я
знаю, за минувшие три года ты не пробовал уйти из статичного
мира и тут, вдруг, такая попытка... Сдался, что ль? Жаль, когда я
тебя поймала, ты, честно сказать, выглядел вполне браво. И все
же, не прошло и трех лет, как попытался уйти в загробный мир.
Почему?
<197> Не твое дело,<197> мрачно сказал я.
<197> Ай-ай-ай, какие мы гордые,<197> засмеялась она. Смех у нее был
очень звонкий и красивый.<197> А все же в висок себе пальнуть ты
хотел. Кстати, почему именно в голову, а не в сердце?
<197> Ладно, хватит болтать. Лучше скажи, зачем позвала.
<197> Ну, это от нас не уйдет. Это потом. Все<197> же ответь, почему
ты пытался уйти именно так? Там, на цепи миров, ты уже не смог бы
быть инспектором снов.
Я вздохнул.
Спору нет, она была чертовски красива, но занудлива...
<197> Неужели ты струсил?
Я понял, что она не отстанет и буркнул:
<197> Любой дурак знает, что из статичного мира в мир снов без
помощи птицы-лоцмана не уйдешь. Что же мне оставалось? Только
великая цепь.
Змора всплеснула руками и снова рассмеялась:
<197> Значит, ты решил действовать именно так? Что ж, совсем неплохо.
Вот только я не получила того удовольствия, которое ожидала.
1 2 3 4 5 6