Я сейчас же встал и пошел. Она вывела меня во двор, там мы сели, и она говорит:
- Я тебе хотела рассказать одну историю. Ты меня, конечно, извини, что я прервала ваш нежный разговор, но вообще твое уединение с Сильвой может вызвать подозрение не только у ребят, но и у шкрабов. А я хоть и люблю Сильву, однако в последнее время ее поведение мне не нравится.
Тут я обозлился и сказал:
- Когда ты так будешь разговаривать, то пошла к черту. Никаких нежных разговоров у меня с Сильвой не было и нет, и я смотрю на Сильву как на товарища. И какое такое особенное поведение Сильвы? Какие такие подозрения? Все это - буза, и я не знаю, почему ты злишься на Сильву.
- Успокойся и сядь, - говорит Зоя. - Я тебя вызвала затем, чтобы рассказать одну историю. Ну, слушай. Вчера приехал с юга мой брат, и у него рука порезана. И он рассказал мне и матери такую вещь. А мой брат летчик. Он там служил где-то на юге, в каком-то Сухуме, что ли. И вот один раз где-то по соседству, верст за десять от этого Сухума, была вечеринка, и на этой вечеринке был брат, и все пили водку. Потом, когда вечеринка кончилась, брат пошел домой. А у него, как у военного, сбоку висел револьвер. Была уже ночь, и совершенно темная. Брат говорит, что ночи там, на юге, гораздо темней наших. Вот брат шел-шел, да и сбился с дороги. Должно быть, потому, что водку пил. Хорошо. А кругом - темно, хоть глаз выколи. Тогда брат пошел наугад, куда попало. Видит вдруг - какие-то огоньки. Брат догадался, что, должно быть, деревня татарская. Он и пошел на эти огни. Только дошел до деревни, как вдруг какой-то его останавливает и спрашивает: "Ты куда идешь?" Брат говорит, что в Сухум. Тогда этот, который остановил, говорит, что он его проводит на сухумскую дорогу. Брат согласился и пошел за этим встречным, а на всякий случай держит руку на револьвере. Вот шли они, шли, уже вышли за деревню, брат начал спотыкаться о какие-то камни. "Куда ты меня ведешь?" - спрашивает брат, а сам вынул револьвер. Тогда вдруг тот встречный выхватил электрический фонарик и быстро навел брату прямо в глаза. А после темноты такой яркий свет поневоле зажмуришься. Брат зажмурился, а сам поднял револьвер. В это время брата как хлопнет кто-то сзади по руке, и от толчка револьвер вылетел из руки. А у этого типа в одной руке фонарь, а в другой - револьвер. А сзади еще другой тип, тоже с револьвером, и оба говорят, чтобы брат за ними шел без всяких разговоров. Пришлось брату идти - что же сделаешь?
- Я бы бросился на него - головой в живот, свалил бы его и выхватил бы револьвер у него из рук, - сказал я. - А из револьвера - во второго типа.
- Да-а-а, пойди выхвати, - отвечает Зоя. - А другой в это время тебя из револьвера в спину. Ну вот, пошел брат за ними в полнейшей темноте, только у того, который впереди, - фонарик. И видит брат, что они идут посреди камней какой-то странной формы. Дошли до какого-то места, эти типы вытаскивают откуда-то лопату и говорят брату: "Копай". Брат тут сразу подумал, что его заставляют рыть себе могилу. Но ввиду того, что на него направлены два револьвера, рассуждать не пришлось, а пришлось копать. Стал копать и видит - земля рыхлая, вполне легко поддается лопате. Очень скоро взрыл яму в пол-аршина, и лопата начала стукаться обо что-то твердое. "Я, - говорит брат, - копать больше не могу, там что-то такое твердое". Тогда один из этих типов нагибается, ткнул кинжалом в это твердое и вытаскивает одну за другой несколько досок: открывается темная яма. Эти типы и говорят брату: "Лезь туда". Брат спрашивает: "Зачем?" - "А будешь спрашивать - пристрелим", - они отвечают. Ну, нечего делать, брат полез.
- Я бы нипочем не полез, - сказал я.
- А что бы ты стал делать?
- Не знаю... Бросился бы на них, чем живого закопают...
- Ну, а брат полез; оказалась довольно глубокая яма, аршина в три. А эти типы освещают сверху фонариком. Когда брат спустился, они ему вдруг говорят: "Ну, давай сюда гроб". - "Какой гроб?" - "А ты посмотри, там есть гроб". Брат осмотрелся, а они фонарик ниже спустили, и брат вдруг видит: и вправду гроб, закутанный в какую-то белую материю. Брат схватил гроб, хотел приподнять, но не мог. Говорит наверх: "Очень тяжелый, не могу". "Тогда сматывай материю с гроба". Брат кое-как смотал материю, подал наверх. "Теперь открывай гроб". Брат стал открывать - все пальцы поломал, не открывается. "Не могу, говорит, открыть, - наверное, он забит или завинчен". - "Тогда держи кинжал". И верно, бросают кинжал. Брат взял кинжал, засунул в прощелину, нажал - крышка отскочила. И видит: лежит в гробу очень красивая молодая женщина, вся закутанная в такую же материю, как на гробе. А сверху спрашивают: "Лежит баба?" - "Лежит". - "В чем одета?" - "В такую же материю закутана", - "Снимай материю". Нечего делать, пришлось снимать, а ее, может, аршин шестьдесят намотано.
- А в метрах сколько это будет?
- Будешь смеяться - рассказывать перестану. Ну вот, содрал брат материю, подает им наверх. "Теперь, - говорят эти типы, - подавай бабу сюда". - "Как?" - "Возьми ее, подними и давай наверх". Брат взял мертвое тело, насилу поднял и с трудом им подает. Они ухватились сверху, но, должно быть, туго зацепился, или им показалось, что брат тянет к себе, или они хотели подправить труп кинжалом, как вилкой, - только толкнули не по трупу, а по братовой руке, - так и чирикнули. Брат закричал. "Ты чего кричишь?" - спрашивают. "А как же, вы мне руку разрезали до самого плеча". А брат в это время выпустил труп, и он трахнулся на землю. "Ну, снимай кольца с пальцев". Брат кое-как обмотал рану платком, нагнулся тащить эти кольца, но они не поддавались, и похоже было, что труп тянет руки к себе. "Не могу стащить", - говорит брат. "Тогда руби кинжалом пальцы".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73