Так, говоря, потихоньку добрались
Они до опушки тенистого леса.
Уселся старый, усталость почуяв,
На мураве под раскидистым дубом.
Выбежал вдруг медведь из дубравы,
На старца бросился с рёвом сердитым,
Поздно уж было тому защищаться,
Смерть свою видел он пред глазами.
Но подбежал к ним юноша быстро,
Отважно он разъярённого зверя
Схватил за челюсти пасти раскрытой
И разорвал его, словно козлёнка.
Видя, какая дивная сила
Таилась в юноше, куниг воскликнул:
"И впрямь ты избранным витязем станешь,
Как про тебя напророчено было!
Лет восемнадцать с тех пор миновало...
К берегу нашему чёлн причалил.
Вышел оттуда старец почтенный
Бережно нёс на руках он ребёнка.
Юной походкой направился к замку
И мне судьбы объявил повеленье,
Что должен этого мальчика взять я
И воспитать, словно сына родного.
Вайделот18 был мой гость благодатный.
Сказывал он, что в лесу был им найден
Малютка этот, кормящийся мирно
Грудью молочной медведицы дикой.
Сказывал он, что волей бессмертных
Ребёнок станет героем народным,
Чьё имя ужас посеет повсюду
Средь супостатов народа родного".
"Мощные духи с Запада встали,
Молвил он, - Перконса власть ненавидя,
Чёрные демоны в шлемах рогатых
Точат мечи, угрожая Востоку.
Боги сразятся. Выживут боги!
А наш народ потеряет свободу,
Полягут славные витязи наши
В бранях неравных с врагом чужеземным.
Вайделем бывши, прожил я долго,
У Кривса - в Рамовой19 роще священной,
Много вестей и отрадных и скорбных
Я приносил и вождям и народу.
Ныне с последней горестной вестью
К тебе я пришёл, Лиелварды куниг!
И не было ни одну тяжелее
Мне возвещать на веку моём долгом.
Но не печалься, славный в народе!
Пройдут столетья,- народ наш проснётся
И вновь свободу себе завоюет,
Подвиги предков своих вспоминая.
Судьбы решили: я не увижу
Ярма на шее народа родного.
Садится солнце, меня призывает,
Балтии солнце златое заходит".
"Высказав это, он в чёлн свой уселся
И вдаль умчался вниз по теченью.
В глубоких думах, взволнованный сердцем,
Вслед ему с берега долго глядел я.
Глухо гремел в отдалении Кегум.
И чёлн швыряли свирепые волны;
Лучи последние солнца померкли,
Скрылись и чёлн и пловец за стремниной...
Канули в вечность быстрые годы,
Исполнил я свято судеб веленье.
Прекрасным юношей вырос младенец,
Вайделем данный мне. Ты - этот юноша!
"Лачплесис"20 будешь ты зваться отныне
О дне великом сегодняшнем в память,
Когда отца от погибели спас ты,
Когда свершил ты первый свой подвиг.
Конь быстроногий в бранном убранстве
И меч тяжёлый тебе подобают.
Копьё и щит и блестящие шпоры,
И кунью шапку в цветах21 дам тебе я.
Так, снаряжённый, в путь отправляйся
К нашему славному Буртниекса22 замку,
К доброму другу лет моих юных,
К старому кунигу в Буртниекса замке.
Ты ему кланяйся! Ты ему молви,
Что, дескать, Лиелварда ты наследник,
Что ты отцом сюда послан учиться
Разуму в школе премудрости древней.
Буртниекс любовно там тебя примет,
Откроет он сундуки пред тобою;
Где наши древние свитки хранятся,
Вести в них есть о судьбе сокровенной.
Древние свитки правде научат,
Восточных стран расскажут преданья,
Споют про наших латышских героев,
Вечного неба раскроют глубины.
Ты, семилетье там пребывая,
Обогатишь свой разум наукой,
Как войны надо вести, ты узнаешь,
Как побеждать супостата в сраженьи".
Убран, оседлан конь на рассвете
Стоял у двери высокого замка,
Тяжким мечом опоясался Лачплесис,
Принял свой щит и копьё боевое.
Куньего меха шапку надел он
И, перед старым отцом своим вставши,
Молвил ему: "Да хранят тебя боги!"
Было коротким, сердечным прощанье.
"Лиелвардов племя славно в народе,
Сыну отец говорил, поучая.
Героями наши прадеды были,
Никто о них слова дурного не скажет.
Лачплесис, сын мой, эту же участь
Вершитель судеб тебе уготовил,
К великой цели стремись неуклонно,
Боги тебя охранят и поддержат.
Мира соблазны юношей губят,
Но сами они в том бывают повинны:
Живи не так, чтоб тебя поучали
А так, чтоб ходили к тебе за советом.
Ведать всю правду - трудное дело,
Но высказать правду ещё труднее.
Кто эти трудности преодолеет
Всех выше будет великой душою.
Чти неизменно обычай народа.
Храни ревниво отцовскую веру.
Только льстецов крестоносных не слушай,
Помни - они ненавидят свободу,
Одною корыстью их души живы,
С именем бога в устах выбирают
Они себе жертву - приблизятся тайно
И адским смертельным зельем отравят.
В вольной отчизне вольный народ наш
Досель владык наследных не знает,
Он сам военных вождей выбирает,
Мудрых старейшин - в мирное время,
Лучших венчая этою честью,
Тех, кто добыл уваженье народа,
Славнейших мужей народ выбирает,
Славу поёт им в песнях прекрасных".
Серьёзно выслушал Лачплесис старца.
От этих слов вдохновенно сердечных
Мужеством сердце его наполнялось.
Чуял: растут в нём дивные силы.
Обнял отца, пожал ему руку.
Блюсти поклялся отцовы заветы.
Прыгнул в седло он, шапку приподнял,
Щитом помахал отцу и умчался.
Аизкрауклис23 за столом в своем замке
Сидел угрюмый, в думах глубоких.
Спидала24, старца юная дочка,
Перебирала бусы и кольца.
Дивной красою дева блистала,
Так и горели тёмные очи.
Всё ж ей той нежной красы нехватало,
Что привлекает юноши сердце:
Скоро обманут знойные очи,
Опасное дело смотреться в такие.
"Спидала,- старый дочку окликнул,
Голову медленно приподымая,
Всё собираюсь спросить у тебя я,
Где ты взяла ожерелья и кольца,
Которые ты надевать полюбила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33