Заднее и переднее колесо двигались точно по одной прямой. В этом секрет скорости.
Неистовый шум охватил толпу уже на старте. Мужчины и женщины, пожалуй, даже особенно женщины, кричали, свистели, размахивали руками, шляпами, платками.
Чуть не у самого носа Вессада вдруг что-то мелькнуло, и в небо взмыл, возбужденно гулькая, рассекая крыльями воздух, белый трепетный голубок.
На третьем километре и до того шумная толпа внезапно дико взвыла. Вессад почувствовал: сзади что-то происходит. Что-то тревожное, угрожающее.
Так взрывается в едином выкрике стадион, когда форвард, ловко обойдя защитников, вдруг выходит один на один с вратарем. Так вскрикивают трибуны, когда боксер падает на брезент и судья открывает счет...
Солнце было в этот момент сзади. Справа от себя Анри Вессад увидел черную тень. Она медленно и грозно наползала из-за спины, упрямо выдвигаясь все дальше и дальше. Уже было хорошо слышно глухое шуршанье чужих шин.
Еще через несколько секунд мимо Вессада промчался Лерок. Привстав с седла, он всей тяжестью тела неистово рвал педали.
Казалось, вся цепочка велосипедистов стоит на месте, вхолостую вращая колеса, и только один Лерок мчится по асфальту.
- Анри! Достань его, Анри! - заорал кто-то.
"Шалишь! Не уйдешь!" - с непонятной радостью подумал Вессад.
В нем уже вспыхнул острый, хмельной азарт. Увеличив скорость, он без особого напряжения стал медленно, упрямо приближаться к Лероку.
Но тот, подпустив его почти вплотную, вдруг снова приподнялся над седлом и стремительно рванулся вперед. Он мчался все быстрее и уже обошел не только Вессада, но и Лансье.
- Анри! - снова взревели болельщики.
- Нажми!
- Работай, парень!
Крики зрителей словно подхлестнули Вессада. Он стиснул зубы и стал еще сильнее вращать педали. Очень хотелось приподняться с седла и мощным рывком достать Лерока. Но Анри сдержал себя.
"И так достану!"
Машина шла быстро и накатисто.
"Достану! И так достану!"
И все-таки, незаметно для себя, Анри увеличивал и увеличивал скорость.
Но догнать Лерока не удалось: тот снова сделал сильный рывок и теперь оказался лидером гонки.
"Как в пятнашки! - мелькнуло у Анри. - Да, пятнашки. Или кошки-мышки!"
Анри уже злился. Он чувствовал - теряет равновесие. Горячая волна крови хлестнула в голову, на миг ослепив его.
У Вессада, как и у большинства гонщиков, не было секундомера на руле. Но и без секундомера он видел - идет быстрее намеченного. Гораздо быстрее.
А Лерок еще усилил темп...
Ах, так!
Вессад резко нажал на педали.
"Врешь! Достану!"
Лерок мчался стремительно. Он стал словно бы невесомым. Будто парил над шоссе. Но Анри чувствовал: он все-таки приближается к сопернику.
Первая тоненькая медленная струйка пота затекла ему в глаз, соленый вкус появился на губах.
"Сумасшедший! - в ярости подумал Анри. - Ведь не пять километров идешь. Пятьдесят! Надо сбавить... Сбавить..."
Но ноги Вессада, сухие мускулистые ноги гонщика, нервы и сердце, каждая клеточка его сильного тренированного тела не желали слушаться, сами рвались вперед, стремясь достать соперника.
- Нажми! - вопили болельщики.
- Анри!
Теперь он шел четвертым. Перед ним маячила широкая спина Лансье, обтянутая голубой рубашкой. Спокойно и методично, хорошо используя накат, Вессад обошел соперника.
Мелькнули трибуны. Кончился первый круг.
На седьмом километре Вессад обогнал и другого противника, первым взявшего старт.
Но впереди была еще одна спина - узкая, с резко торчащими острыми лопатками, голубая спина Лерока. Вессаду казалось: она закрывает ему путь, он ничего не видит из-за нее.
Это рефлекс гонщика. Впереди спина - значит, надо ее обойти. Тело еще не испытывало утомления. Оно рвалось вперед.
"Но нельзя же... Нельзя! А отставать можно? Отставать - это хорошо?"
Мысли путались у Анри. В виске оглушительно билась жилка. Он никак не мог сосредоточиться.
"Как же? Догонять? Нет?"
Вессад заставил себя оторвать глаза от голубой спины.
Только не горячиться!
- Анри! - кричали болельщики. - Ан аван!
"Ан аван" - так называется его клуб. Это значит - вперед!
И снова мелькало асфальтированное шоссе и тесные шеренги болельщиков. Они ограждали дорогу так плотно - Вессад даже не видел, что вокруг золотистое поле, зеленый луг или черная земля. Мчался словно в живом коридоре.
Голубая спина была далеко. Просвет между Лероком и Вессадом все увеличивался.
- Спокойно, спокойно, - твердил Вессад.
Но спокойствия не было.
Лерок... Он же не дурак. И не новичок. Идет таким бешеным темпом и не боится выдохнуться. Значит, приготовил какой-то сюрприз.
Нажать, что ли? Достать? Пока не поздно?
Снова мелькнули трибуны. Кончился второй круг.
Лерок уже сильно оторвался от докера. Казалось, сухопарый "голубой" гонщик идет теперь последним: намного обогнав всех, он пристал к хвосту цепочки велосипедистов. Вессад был даже рад этому. Теперь хоть впереди не маячила голубая спина, не трепала ему нервы.
Шел уже двенадцатый километр. А Лерок по-прежнему яростно крутил педали. Бедра его постепенно наливались свинцом. Воздух сделался тяжелым и плотным, как вода. Он давил на плечи, голову, ноги, руки. Вспарывать воздушную стену стало неимоверно трудно. И главное - дыхание сбилось от бесконечных спуртов...
Лерок чувствовал: ему уже долго не протянуть, но ни Вессад, ни зрители не знали этого.
И Лерок решил еще раз, последний раз, попробовать...
Ведь Дюваль обещал, если все хорошо пройдет, не скупиться...
На четырнадцатом километре толпа вдруг снова разразилась неистовым криком. Лерок, примкнув к хвосту цепочки велосипедистов, обошел "желтого" гонщика и продолжал яростно рвать педали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21