Все было правильно. Бабушкин обрадовался.
- Надо передать ей записку.
- А как? Сквозь стену?
Бабушкин не ответил. Постучал кулаком в железную дверь.
- Ну? - заглянул в "глазок" надзиратель. - Чего буянишь?
- Послушай, старина, - сказал Бабушкин. - Хочешь заработать?
- Это смотря как...
- Да очень просто: передай записочку. Вот его сестре.
- Это смотря чего в записочке. Ежели про политику - и не заикайся.
- Какая тут политика?! - воскликнул Бабушкин.
Протянул тюремщику клочок бумаги. Всего несколько слов.
"Мы живы, здоровы. Горовиц. Бабушкин".
- Ну, живы-здоровы - это ладно, - сказал надзиратель.
С тех пор Иван Васильевич стал подолгу беседовать со студентом. Бабушкин узнал, что Горовиц - совсем еще неопытный, "зеленый" новичок, впервые принявший участие в студенческих "беспорядках".
- Хотите бежать? - однажды неожиданно спросил он студента.
- Что вы, что вы! Как отсюда убежишь? Невозможно!
Бабушкин улыбнулся:
- Один умный человек меня учил: нет таких тюрем, из которых нельзя бежать. Нужно лишь желание, настоящее желание!
На всякий случай он не сказал, кто этот умный человек. Прикрыл глаза, и память тотчас вырвала из темноты высокий лоб, чуть прищуренные глаза, острую бородку. Как давно он не видел "Николая Петровича"! И сколько еще не увидит?!
Да, надо обязательно бежать. И пробраться за границу, к Ленину. Не такое сейчас время, чтоб рассиживать в тюрьмах! У партии каждый человек на счету. Бежать. Непременно!
- Нужно лишь настоящее желание, - повторил Бабушкин.
Он с нетерпением ждал ответа от Густы Горовиц.
Вскоре узникам передали записку. В ней была всего одна фраза:
"Добейтесь разрешения на передачи".
Бабушкин ликовал.
- Строчите нижайшую просьбу начальнику полицейского участка, - весело сказал он студенту. - Я бы сам написал, да у меня здесь родных нет. А впрочем, мне бы все одно не разрешили.
Через два дня Горовицу сообщили распоряжение начальника:
"Дозволяется получение питательных предметов, как-то: колбасы, сала, хлеба; а также подушки, штанов и исподнего. До выдачи заключенному означенных вещей производить тщательный досмотр".
4. Невеста
Спустя несколько дней надзиратель, отворив в двери железную "форточку", через которую узникам передавали пищу, сказал:
- Горовиц! Готовьсь к свиданью! Невеста пожаловала.
- Невеста? - изумленно воскликнул Исай. - Какая?
Бабушкин, крепко стиснув ему локоть, шепнул:
- Молчите...
- Какая! - передразнил надзиратель. - Обнаковенная. Видать, соскучилась...
Форточка со скрежетом захлопнулась.
- Это недоразумение! - сказал Бабушкину студент. - У меня нет никакой невесты. И никогда не было!
- А теперь будет! - усмехнулся Бабушкин.
Он усадил взволнованного студента на табурет.
- Эту девушку, очевидно, направил комитет партии, - сказал Иван Васильевич. - Вероятно, на воле хотят установить с нами прочную, постоянную связь. И передачу "невеста", наверно, принесла...
- Но почему обязательно "невеста"? - раздраженно воскликнул Исай, вскочив с табурета. - Могла бы эта женщина назваться тетей, сестрой. Ну, на худой конец - племянницей! "Невеста"! Выдумают тоже! Ведь на свидании присутствует надзиратель. А с невестой любезничать надо! Чувства проявлять! Нет, не могу!
Он бросился на нары и отвернулся к стене.
- Успокойтесь, Исай, - сказал Бабушкин. - Комитет поступил правильно. Выдать себя за вашу тетю или сестру эта девушка не могла. По паспорту и другим документам тюремщики сразу обнаружили бы обман. А невестой любая девушка может быть. Не придерешься!
- Но как же я буду беседовать с моей горячо любимой "невестой"? Ведь даже имени ее не знаю! - схватился за голову Исай. - Позову: "Таня"! А она вовсе Маня! Надзиратель сразу поймет: дело нечисто.
- Ничего, - успокоил Бабушкин. - Называйте ее почаще "милая", "дорогая", а по имени не зовите...
Исай лег на нары. Так, молча, пролежал несколько минут. Бабушкин исподтишка наблюдал за ним. Кажется, успокоился. Вот и хорошо!
Но вдруг студент вскочил.
- Все равно не пойду! А если в комнате для свиданий окажутся две женщины? - нервно выкрикнул он. - Одна - ко мне, а другая - еще к кому-нибудь. К какой же мне обратиться? Кошмар! Жених перепутал свою невесту! Нет, не пойду!
- Спокойней, юноша, - сказал Бабушкин. - Надо схитрить. Когда вас введут в комнату, вы так у порога и стойте. Вперед не идите. Если там окажутся две женщины, то ваша "невеста" сообразит и даст вам какой-нибудь знак. Чтоб вы ее с чужой не перепутали. Все будет отлично!
Исай постепенно успокоился.
Вскоре надзиратель провел его в тюремную канцелярию. Исая предупредили: свидание дается на двадцать минут, говорить можно только на личные, семейные темы.
"Хоть бы там оказалась только одна женщина! Только бы одна!" - не слушая тюремщика, мысленно твердил Исай.
- О политике беседовать запрещено, - строго сказал тюремщик и повел Исая в комнату для свиданий.
"Хоть бы одна! Одна!" - на ходу повторял про себя Исай.
Как и договорились с Бабушкиным, он, войдя, стал на пороге.
Комната была большая, почти зал. Посреди, от пола до потолка, - две решетки. Между ними - узкий коридор, по которому неторопливо прогуливался тюремщик.
К счастью, во второй половине комнаты оказалась лишь одна девушка. И, видимо, неглупая и решительная. Когда Исая ввели, она сидела на скамье, отделенная от него двумя решетками. Смущенный студент не успел еще даже толком разглядеть ее, как девушка вдруг вскрикнула, бросилась к решетке, вцепилась в нее обеими руками:
- Исай, милый, как ты похудел! И оброс весь!..
Это и была "невеста".
- Не волнуйся, я вполне здоров, - пробормотал студент, хотя ему было очень неловко обращаться на ты к незнакомке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18