Хотя что тут особенного!.. Хочется подойти, спросить, да неудобно. Она стала такая скрытная...
Я снял шапку, провел по отросшим волосам.
- А не подстричься ли? - Я подмигнул. - Зарос за время болезни, на дикобраза стал похож. Да и тебе не мешает.
Мы свернули в переулок. В маленькой обшарпанной парикмахерской уже дожидались двое, мы заняли очередь, уселись на шатких стульях и стали наблюдать. Работали два мастера: тучная женщина с простецким добрым лицом и щуплый старикашка. Глядя на парикмахершу, не верилось, что она вообще способна выполнить стрижку или соорудить хоть сколько-нибудь нормальную прическу, уж больно сама-то не причесана. Форменная растрепа. Старичок же работал виртуозно. Сразу видно - мастер! Он вертелся вокруг кресла с клиентом, заглядывая в зеркало, напевал, гребешки и щетки порхали, ножницы щебетали в его руках. Словом, залюбуешься!
- Сяду обязательно к нему, - шепнул Дельфин.
- Лида, шампунь! - позвала парикмахерша.
- Лидуша! Подметай быстрее, что делается, я говорил - грязи не терплю! - не переставая суетиться, закричал старичок. - Что это делается, боже мой!
И он с новым рвением набросился на клиента.
Вошла Лида. В руке она держала мисочку с шампунем, в другой - щетку. Поставила шампунь на подзеркальник, проворно начала подметать.
- Лидуша, я говорила - розовый шампунь! - протянула мастерица. - Убери этот, давай розовый.
- Скорее, скорее! - торопил старичок. - Вот так, вот та-ак, сейчас мы височки сделаем, вы, конечно, носите короткие бачки? Скорее, скорее, Лидушка, душка, дорогушка...
Лида остервенело орудовала щеткой, она ухитрялась выметать волосяные сугробы чуть ли не из-под самых ног мастера, а тот весь был в движении, прямо-таки танцевал вокруг клиента.
- Хм, хм, - нарочно громко кашлянул я. Тут Лида обернулась и увидела нас. Она смотрела, а щетка не переставала двигаться возле ног старичка.
- Лидушка, душка, дорогушка, - напевал юркий парикмахер, - сейчас мы вам...
Он нацелился на клиента своими ножницами, и тут Лидина швабра с размаху заехала между ступней парикмахера. Он подпрыгнул, но было уже поздно. Рывком Лида потянула щетку на себя, и парикмахер с грохотом обрушился на пол вместе со своими ножницами и гребешками.
- Что делается, что делается, - бормотал старичок.
Нам оставалось лишь немедленно бежать. Все это из-за нас получилось. И на улице мы принялись упрекать друг друга. Особенно выходил из себя Дельфин. В этот день мы едва не поссорились.
Здорово я тогда перетрусил: а вдруг из-за нас Карякина снова потеряет работу? Дельфин переживал не меньше моего. Конечно, получилось это все случайно; как говорится, "роковое стечение обстоятельств", но ведь виноваты-то все-таки мы! И особенно я: это ведь моя была идея заявиться в парикмахерскую. Успокоился я, лишь когда узнал от Юлии Михайловны, что Лида по-прежнему работает в парикмахерской, учится и все обстоит благополучно...
- Вот это для нее самое подходящее дело, - кротким голосом пела Юлия Михайловна, - волосы подметать. В жизни ведь все так: одному то, другому это. Ничего не поделаешь, каждому свое. Девочка она молодая, старательная, я так рада, что наша Лидуша наконец-то нашла свое место в жизни!
За такие слова мне ее просто убить хотелось. Ну не убить, так обругать крепко и обдуманно. Но придумать что-нибудь язвительное в тот момент я не смог, а потом сообразил, что ругаться с Юлией Михайловной - дело бесполезное. Ее этим не проймешь. Это все равно, что чугунную болванку за брюшко щекотать. Отрицательным эмоциям нет места в организме Юлии Михайловны, это уж точно. Послушает, да и спать заляжет, такого задаст храпака...
Лидку после того я долго не встречал, да, по правде сказать, и не очень-то стремился. Точнее, я даже избегал ее. Как ни говори, а все-таки неловко.
Кончилась первая четверть, за окнами полетел косой снег вперемешку с дождем, электричество стали включать раньше, и вечера как будто приблизились. Не успел из школы прийти, не успел пообедать - зажигай свет, вечер наступил... Утром в школу бежишь - вокруг сумерки, в домах там и тут вспыхивают окна, только по особому, сыровато-свежему воздуху и поверишь, что это наступает день, а не ночь.
В такое-то вот смутное утро я и увидел Карякину - на работу спешила.
Я еще издали узнал ее старое зимнее пальто, и шапка та же, только в руке сумочка, как у взрослой. Рядом вышагивал Мишка. Ушанка - уши врасхлыст, портфель раздутый и. обязательный мешок с кедами. Я догнал их, поздоровался.
- Здрасьте. - Лида кивнула. - Что это тебя не видать? Я уж думала, помер.
- Зачем помер? Уроков задают - во, по самую завязку, гулять-то не приходится.
- А как там Дельфин? В порядке?
- В полном... Я передам от тебя привет. Можно?
- Валяй.
Она вдруг фыркнула.
- А здорово вы тогда драпанули! Ой, не могу... Вскочили - и за дверь. Храбрецы! Чего удрали-то?
- Да так, знаешь, неловко как-то все вышло...
- Ну и ну! А явились зачем?
- В качестве клиентов, - признался я. - И тебя навестить.
- Клиенты! Ха-ха-ха!.. Ой, умора! Из-за вас мы все потом со смеху чуть не померли, хорошо, что старикан особенно не пострадал.
- Тебе из-за нас досталось, а? - осторожно спросил я.
- Было немного. А потом хохотали. Всем коллективом, так сказать.
У меня сразу на душе полегчало.
- А Дельфин, знаешь, тебе звонить боится. Думает, ругать начнешь.
Она перестала смеяться.
- Ну передай - пусть не тушуется.
В школе я рассказал об этой встрече Дельфину, привет от Карякиной тоже не забыл передать. Витька молча кивнул и, как всегда бывает, когда он смущается или обдумывает, что ответить, полез в свой портфель и стал в нем рыться. Но я-то видел, что Витька страшно рад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17