Есть шансы, что я смогу что-нибудь найти.— Я буду очень вам признательна за такие усилия, — промолвила Ким. Она оставила женщинам свои рабочий и домашний телефоны.Библиотекари обменялись многозначительными взглядами. Потом Мэри заговорила:— Не хочу выглядеть пессимисткой, но мы должны предупредить вас, что шансы найти свидетельство, которое вас интересует, минимальны. При этом не имеет значения, что именно оно собой представляло. Дело в том, что двадцать четвертого января тысяча семьсот шестьдесят четвертого года в Гарварде произошла ужасная трагедия. В тот период в старый Гарвард-Холл были перенесены заседания Верховного суда, потому что в Бостоне свирепствовала оспа. Было холодно, и в помещении библиотеки постоянно топили камин. По несчастью, от искры произошло возгорание, и здание сгорело дотла вместе со своим бесценным содержимым. Сгорели портреты президентов колледжа и благотворителей, финансировавших его, была уничтожена и библиотека, в которой хранилось пять тысяч томов. Я много могу рассказать об этом эпизоде, так как это самое большое несчастье за всю историю библиотеки. Мы потеряли не только книги, погибли чучела редких животных и птиц, самое удивительное собрание колледжа — то, что называют кунсткамерой, — тоже погибло в огне.— Похоже, что именно в этой кунсткамере хранили предметы, связанные с оккультизмом и колдовством, — предположила Ким.— Это определенно так, — подтвердила Мэри. — Скорее всего, то, что вы ищете, как раз и находилось в этой коллекции раритетов. Но мы этого никогда не узнаем, потому что каталоги тоже погибли в пламени пожара.— Но это не значит, что я не смогу найти никаких упоминаний об интересующем нас предмете, — поспешила добавить Кэтрин. — Я приложу все усилия.Спускаясь по ступенькам библиотеки, Ким напомнила себе, что она, собственно говоря, и не рассчитывала на положительный результат, так что у нее нет никаких причин расстраиваться. По крайней мере, над ней никто не посмеялся, и библиотекари проявили к письмам неподдельный интерес. Ким была уверена, что они будут добросовестно искать упоминания о ее прапрабабушке Элизабет.Ким на метро доехала до Чарльз-стрит и забрала свою машину из гаража госпиталя. Сначала она решила поехать домой и переодеться, но поездка в Гарвард заняла у нее больше времени, чем она рассчитывала. Поэтому она сразу двинулась в аэропорт, встречать Эдварда, который должен был в этот день прилететь с западного побережья.Эдвард приземлился точно по расписанию, и, так как у него не было багажа, они прошли мимо секции выдачи и направились прямо на автостоянку аэропорта.— Дела идут как нельзя лучше. — Эдвард был в приподнятом настроении. — Из всех, кому я предложил работать в «Омни», отказался только один человек. Остальные восприняли предложение с восторгом. Они тоже считают, что «ультра» может сорвать банк.— Как много ты рассказал им про ваше предприятие? — спросила Ким.— До получения согласия я не раскрывал почти ничего, — ответил Эдвард. — Да мне и не надо было этого делать. Стоило мне обрисовать дело в самых общих чертах, как они загорались идеей, так что не требовали больших дивидендов. Мне все обошлось в сорок тысяч вложенных в дело акций.Ким не вполне поняла, о чем он говорит, но не стала ни о чем спрашивать. Они подошли к машине. Эдвард бросил свой чемодан в багажник. Они выехали со стоянки.— Как продвигаются дела в имении? — поинтересовался Эдвард.— Хорошо, — ответила Ким без всякого выражения.— У тебя, кажется, плохое настроение?— Пожалуй, что так. Я сегодня набралась храбрости и поехала в Гарвард наводить справки о свидетельстве против Элизабет.— Только не говори мне, что они испортили тебе настроение, — сказал Эдвард.— Они, наоборот, были очень любезны и всячески старались помочь, — возразила Ким. — Но проблема заключается в том, что они не смогли ничем меня порадовать. Оказывается, в тысяча семьсот шестьдесят четвертом году в Гарварде был большой пожар, который поглотил библиотеку и собрание редкостей, которое они назвали кунсткамерой. Что еще хуже, сгорел и каталог этой коллекции, поэтому никто не имеет ни малейшего представления, из чего именно состояло собрание раритетов. Боюсь, что свидетельство против Элизабет в буквальном смысле растаяло в дыму.— Понятно, теперь тебе придется продолжать свои поиски в замке, — проговорил Эдвард.— Естественно, — призналась Ким. — Но вся беда в том, что я растеряла почти весь свой энтузиазм.— Это еще почему? — спросил Эдвард. — Находка писем от Сьювалла и Матеров должна была только раздразнить твой аппетит.— Так оно поначалу и случилось, — согласилась она. — Но все на свете проходит, и заряд, который мне придали эти письма, начинает иссякать. С тех пор я провела в хранилище больше тридцати часов и не нашла ни одного документа семнадцатого века, а перебрала я их почти шестнадцать тысяч.— Я же говорил тебе, что это не слишком легкая задача, — напомнил ей Эдвард.Ким промолчала. В этот момент она меньше всего нуждалась во фразах типа «Я же говорил тебе…».Когда они приехали домой к Эдварду, он, не потрудившись снять пиджак, бросился звонить Стентону. Ким в пол уха слушала рассказ Эдварда о том, насколько успешно идет вербовка специалистов для «Омни фармасыотикал».Эдвард повесил трубку.— Хорошие новости сыплются отовсюду как из рога изобилия, — сообщил он. — У Стентона уже есть на счетах «Омни» большая часть из обещанных четырех с половиной миллионов. Он приступил к патентованию. Мы, кажется, набираем скорость.— Я очень за тебя рада. — Ким изобразила радостную улыбку, не сумев при этом сдержать тяжелого вздоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145