– По причинам, вполне понятным, мы об этом помалкиваем.
– Как же его убили?
– Камнем. Один из бонобо швырнул камень.
– Вас это не удивляет?
Бертрам, пожав плечами, ответил:
– Известно, что шимпанзе порой бросаются палками, когда они возбуждены или напуганы. Нет, я тут ничего необычного не нахожу. Наверное, то было всего лишь рефлекторное движение. Попался камень под руку – он его и швырнул.
– Но ведь это еще и нападение, – сказал Кевин. – А такое бонобо несвойственно, особенно одному из наших.
– Всем человекообразным обезьянам свойственно защищать свои сообщества, когда на них нападают.
– Но с чего у них возникло ощущение, будто на них нападают? – задал вопрос Кевин.
– То был наш четвертый отлов, – пояснил Бертрам, снова пожав плечами. – Может, они усваивают прошлый опыт и знают, чего ожидать... Однако какой бы ни была причина, мы никому не позволим забираться на остров. Мы со Шполлеком говорили об этом, и он полностью со мной согласился.
Бертрам встал из-за стола и обнял Кевина рукой за плечи. Тот попробовал было освободиться, но ветеринар держал крепко.
– Бросьте, Кевин! Расслабьтесь! Я ведь именно про то вам и твердил только что, про этот самый слишком уж вольный полет вашего воображения. Знаете, вылезайте-ка из своей лаборатории и сотворите что-нибудь, дайте отвлечься вашему чересчур загруженному уму. Вы в своем заточении рассудком тронетесь, вон уже невесть какие страхи обуяли! Это я к тому, что ваш вздор про огонь смехотворен. Ирония в том, что проект развивается блестяще. Может, передумаете все же да зайдете к нам поужинать? Мы с Триш были бы просто счастливы.
– Я серьезно над этим подумаю, – пообещал Кевин. Ему было крайне неудобно оттого, что рука Бертрама обвилась вокруг его шеи.
– Вот и хорошо, – похвалил ветеринар и на прощание хлопнул Кевина по спине. – Может, мы втроем еще и в кино сходим. На этой неделе потрясающий двойной сеанс обещают. Я к тому, что надо пользоваться тем, что мы получаем самые новые фильмы. «Генсис» не так-то просто каждую неделю самолет гонять, чтоб доставить их сюда. Как думаете?
– Наверное, – уклончиво ответил Кевин.
– Вот и хорошо. Так я скажу Триш, а она уж вам позвонит. Договорились?
– Договорились, – кивнул Кевин и слабо улыбнулся.
* * *
Спустя пять минут Кевин садился в машину, озадаченный еще больше, чем до приезда сюда и встречи с Бертрамом Эдвардсом. Он терялся в догадках. Возможно, воображение у него чересчур разыгралось. Может, оно и так, да только как узнать наверняка? Одно лишь и остается: побывать на острове Франчески. А сверх того добавилась новая тревога: люди-то, оказывается, на него обижаются.
Притормозив на выезде со стоянки, Кевин осмотрел дорогу перед комплексом для животных. Подождал, пока прогрохочет мимо большой грузовик. И уже собирался трогать, как вдруг уголком глаза заметил человека, неподвижно стоящего в окне казармы марокканцев. Бьющее в стекло солнце мешало разглядеть его, но Кевин был уверен, что это один из усатых гвардейцев. Уверен он был и в том, что усач внимательно следил за ним.
Неизвестно почему Кевин почувствовал, как его охватила дрожь.
Обратно до клиники он добрался быстро и без происшествий, хотя сплошные стены на вид совершенно непроницаемой темно-зеленой растительности вызывали у него чувство, близкое к клаустрофобии. Оно заставляло Кевина вжимать педаль газа едва ли не в пол. Добравшись до черты города, он почувствовал облегчение.
Кевин поставил машину на место. Открыл дверцу – и замешкался. Время шло к полудню, и он гадал, то ли отправиться домой пообедать, то ли еще на часок-другой заскочить в лабораторию. Выбор пал на лабораторию. Не было случая, чтобы Эсмеральда ждала его раньше часа дня.
Даже на таком коротком пути, от машины до дверей клиники, Кевин испытал на себе весь жар полуденного солнца: он охватывал, будто в одеяло плотно укутывал, затрудняя всякое движение, даже дыхание. Попадать в настоящую тропическую жару ему не доводилось, пока он не приехал в Африку. Войдя в здание, Кевин, омытый прохладным воздухом из кондиционеров, ухватил себя сзади за воротник рубашки и постарался отлепить ее от взмокшей спины.
Начав подниматься по лестнице, он едва одолел несколько ступенек, как услышал чей-то голос:
– Доктор Маршалл!
Кевин оглянулся. Он не привык, чтобы к нему приставали на лестнице.
– Стыдно, доктор Маршалл, – говорила женщина, стоявшая у нижней ступеньки. В голосе ее звучала мелодичная ирония, позволявшая считать, что говорилось все не очень-то всерьез. На ней был хирургический костюм, а поверх него – белый халат. Рукава халата были подвернуты почти до локтей.
– Простите? – произнес Кевин. Женщина казалась знакомой, но он никак не мог вспомнить, где ее видел.
– Вы забыли навестить пациента, – сказала женщина. – В других случаях вы каждый день приходили.
– Что ж, это верно, – смущенно пробормотал Кевин. Он наконец-то ее узнал. Сестра Кэндис Брикманн работала в хирургической группе, прилетевшей вместе с пациентом. Это ее четвертый приезд в Кого. В прежние три приезда Кевин всякий раз, заходя в палату, неизменно сталкивался с ней.
– Вы обидели мистера Винчестера, – укоряла Кэндис, грозя Кевину пальчиком. Ей было под тридцать, но выглядела она сущим сорванцом. Впечатление усиливали роскошные золотистые волосы, лихо остриженные на французский лад. Кевин не мог припомнить ни минуты, когда бы видел ее без улыбки на живом симпатичном лице.
– Вряд ли он даже заметил мое отсутствие, – выдавил из себя Кевин.
Кэндис запрокинула голову и расхохоталась. И тут же, заметив растерянное выражение лица Кевина, зажала рот ладошкой, словно попыталась затолкать обратно новые смешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158