Так на одной ножке прыгают вниз по ступенькам ребята.
Ива сверкает и улыбается.
Зелёные бабочки
На тополях понатужились и лопнули почки. Из каждой почки, как бабочка из куколки, вылупился зелёный листик.
Воробьи расселись по ветвям и стали склёвывать клейких зелёных бабочек. Угощаются; один глазок вверх - нет ли ястреба, другой вниз - не лезет ли кошка?
Драчуны
От сосулькиной воды и солнца, от жуков и мух, от свежих листиков воробьи ошалели. Драки тут и там! Схватятся на крыше двое - к ним мчит дюжина. Вцепятся друг в друга, трепыхаются, кричат и пернатой гирляндой валятся с крыши на головы прохожих.
Дерево песен
Вечером все воробьи - битые и небитые - слетаются на особое дерево дерево песен. Дружным хором провожают они день. Так, песней, провожают они каждый день весны.
Прохожие с удовольствием слушают воробьиный хор, улыбаются.
Переполох
Чив и его подружка Чука сложили гнездо в щели под карнизом. Выстлали его перьями, волосом, ватой, сеном и тряпочками. А Чука принесла фантик и два трамвайных билета: розовый и голубой. Получилось очень уютно. Чив вспоминал свою дымовую трубу и жалел, что раньше не догадался познакомиться с Чукой.
И вдруг - скрип, скрип, скрип! В люльке к карнизу поднимался штукатур. Поднялся и лопаточкой своей стал заделывать под карнизом щели.
Что тут началось! Все воробьи к нему скачут! Скачут по самому краю крыши, на все голоса ругают штукатура. Но штукатур не понимает воробьиного языка: замазывает щели да от воробьев лопаточкой отмахивается. А гнездо Чива и Чуки выбросил. Полетели по ветру перья, вата, волосы, сено и тряпочки. А фантик и билетики упали вниз.
Домик-люлька
Чив и Чука заняли скворечник. Ветер покачивал шест и вместе с шестом покачивал их новый домик. Чива укачивало, и он клевал носом. Чука не дремала: она опять наносила в гнездо перья, вату и сухие травники. И опять принесла фантик и трамвайные билетики.
Выселение
Вернулись с юга хозяева скворечника - серьёзные чёрные скворцы. Молча, деловито работая, они выбросили из скворечника сначала Чива и Чуку и наконец всё их гнездо. Опять полетели по ветру перья, вата, травинки, фантик и трамвайные билеты.
Лепестковая метель
Засвистывает метель. По улицам течёт белая позёмка яблоневых лепестков. А в тупичках вихри. Белые вихри из яблоневых лепестков.
Некогда!
Везде из-под застрех настырные голоса желторотых воробьят. Старые воробьихи - туда-сюда, вперёд-назад! Залетают в гнёзда, шарахаются назад.
Слышал Чива. Он сидел у старого гнезда - на заброшенной старой трубе. Сидел и чирикал не своим голосом. Потому что в клюве у него торчала гусеница, как папироса. И чирикал он не раскрывая рта, "сквозь зубы". Некогда!
Кончилась воробьиная весна. Хлопот полон рот!
ДЕРЕВЬЯ
Входишь в лес и гладишь ладонью деревья, будто старых друзей похлопываешь по спине. Стволы тёплые, как тело живое: чуть покачиваются, будто дышат...
А вершины гудят то грозно, то ласково. Листья лопочут зелёными язычками.
К стволу прислонишься, как к плечу друга. Плечо гладкое, скользкое молодая берёзка. А то, всё в пупырышках, - это осина. Или изборождённое, изморщиненное, как кожа слона. Это кора дуба.
Всю жизнь с деревьями плечом к плечу. И хочется стиснуть ладонями их руки-ветви и крепко пожать.
СОЛОВЕЙ ПОЁТ
Соловей поёт, а вокруг все думают, думают.
Сосед-соловей думает: "Лучше нос к нему не совать, а то хвост выщиплет или в макушку клюнет!"
Соловьиха думает: "Раз поёт, значит, место для гнезда облюбовал! Слетать посмотреть, что ли?"
Птицелов думает: "Хорошо поёт, шельмец! Пора западню готовить!"
Прохожий думает: "Вот и ещё одна зима позади..."
А соловей поёт и поёт. А все вокруг думают, думают...
С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ
Малый подорлик, перед тем как вылупятся птенцы у него в гнезде, приносит им подарок, так уж и знают все: раз подорлик в гнездо лягушку принёс, значит, вот-вот вылупятся орлята! Наверное, подорлик подслушивает, о чём его орлята ещё в яичках пищат. Они у него перед вылуплением перепискиваются. А как всё выслушает - так и спешит за подарком. Хоть он и хищный, а тоже орлят своих любит. Знает, что мягонькая лягушка для малышей орлят всё равно что для нас с вами конфетка! И только-только малыши из яйца, а он уж с лягушкой тут как тут. Поздравляет орлят с рождением.
ЛИШНИЙ ГВОЗДЬ
До сих пор не могу забыть, как мотал его, бедолагу, ветер! Он всё повыше сесть норовил - на самую высокую "свечку" самой высокой сосны. А там, наверху, ветер; вот и мотало его вместе с веткой, да так, что у меня внизу голова кружилась, на него глядя, но он упорно сидел, вцепившись в мохнатую "свечечку" коготками, и, запрокинув клюв в небо, изо всех силёнок выкрикивал своё "крути-верти, крути-верти!".
Ему очень важно, чтоб песня его была слышна как можно дальше. Пусть все слышат, что здесь поёт он - пеструх-мухолов. Что есть у него на примете уютный дом, о чём он всем и спешит объявить. Впрочем, не всем... Ну к чему ему, например, франт горихвост, который только и умеет трясти красным хвостом? Или скворец, который его передразнивает? Не для них он на самую высокую "свечку" взлетает и песни свои выкрикивает.
Он знает, кто его должен услышать. Для неё он и поёт. Для неё он на ветру мотается, под дождём мокнет. "Подумаешь, беда какая - на дожде вымокну, на ветру просохну!"
И вот она его услыхала. Она - круглоглазенькая пеструшка. Пеструх встретил её по всем правилам мухоловкиного гостеприимства. С песенкой подлетел к дуплянке - посмотрите, пожалуйста! Первый туда впорхнул, повозился внутри - ах, какие удобства! Высунулся, повертел носом по сторонам - что за вид из дупла!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78