Я познакомился с дятлом. Шёл по тихой тропинке и вдруг услышал стук. На засохшей вершине сидел дятел и разбивал шишку. Прикрываясь толстой соседней сосной, я подкрался и, осторожно высунувшись, прицелился в него фоторужьём.
Дятел деловито стучал. Иногда он переворачивал шишку, отдыхал или перебирал пёрышки на спине. На затылке у него было красное пятнышко.
С тех пор прошло пять осеней. И каждую осень я приходил по тихой тропинке к сухой сосне и встречал на ней знакомого дятла. На сосне у него "кузница", и он разбивает на ней шишки.
Он не очень меня боится и позволяет себя снимать.
В последний раз - в пятую осень - я не услышал на сушине знакомого стука. Я долго сидел на валежине, но всё было тихо. В слабой надежде я постучал ножом о пенёк; дятлы не любят, когда другие дятлы стучат на их участке. И сейчас же послышался шорох крыльев - и пёстрая птица прилепилась к дереву над головой. Здравствуй, дятел, я рад, что ты ещё жив!
Дятел сорвал шишку - и прямиком на свою кузницу. Раздался знакомый стук. Так я снял его в пятый раз.
СОРОЧИЙ ПОЕЗД
Полустанок назывался Рыбный. И не зря. На нём всегда, даже зимой, продавали рыбу: жареную, варёную, солёную, вяленую. Только, бывало, остановится поезд, а уж изо всех вагонов выскакивают пассажиры. Ещё не тронется поезд, а уж из окон летят на снег кулёчки с рыбьими головами, хвостами и потрохами.
И вот повадились на это угощение сороки. Со всей округи слетались. Ровно за минуту до прихода поезда рассаживались на деревьях вдоль пути и нетерпеливо стрекотали. Так они встречали поезд каждый день.
Услышав сорочье чекотанье, пассажиры брали свои чемоданы и выходили на платформу.
Начальник полустанка, не глядя на часы, надевал красную фуражку. Выходил из будки и стрелочник, засунув флажок за голенище.
Поезд приходил - и на снег летели кулёчки с рыбьими головами и потрохами. Начинался сорочий пир! Подобрав всё до косточки, сороки улетали в лес по своим сорочьим делам.
Сороки к поезду никогда не опаздывали. Но вот однажды опоздал поезд. Волновался начальник в красной фуражке. Волновались ожидающие на полустанке пассажиры. Все были очень недовольны.
Но больше всех волновались, больше всех были недовольны сороки. Они вертелись на сучках, перелетали с дерева на дерево, по очереди взлетали на вершину самой высокой сосны и, вытянув шейки, смотрели в ту сторону, откуда должен был показаться поезд. Какой гвалт, какой переполох подняли сороки, когда наконец увидели далёкий дымок!
Ох и досталось же машинисту от начальника станции, от разволновавшихся пассажиров! А больше всего - от сорок: оглушили криком! До сих пор встречают сороки поезд на Рыбном полустанке. До сих пор, заслышав сорочью трескотню, пассажиры берут свои чемоданы, а начальник надевает красную фуражку. Все твёрдо знают: ровно через минуту к полустанку подойдёт поезд. Поезд теперь не опаздывает. Пассажиры вовремя уезжают, а сороки вовремя обедают.
И все довольны.
ОСЕННЯЯ ЁЛОЧКА
Весной ёлочки не было, летом не было, а осенью вдруг появилась. Раздвинула листья, травинки, высунулась из земли и удивлённо осмотрелась.
Деревья роняли листья.
Много-много лет прошло с тех пор, но каждую осень, в день ёлочкиного рождения, деревья вспоминают о ней и дарят ей подарки. Осина дарит красные китайские фонарики, клён роняет оранжевые звёзды, а ива засыпает ёлочку тонкими золотыми рыбками.
И стоит ёлочка растерянная, счастливая; раскинула лапки, а на ладошках подарки. И уж некуда их девать, а ей всё дарят и дарят.
И у всех на глазах становится ёлочка из колючей и хвойной мягкой и лиственной. Вся в золоте, багрянце и бронзе. Вся нарядная и разноцветная. Не то что зимой и летом - одним цветом.
УПРЯМЫЙ ЗЯБЛИК
Октябрь так птиц пугнул, что иные до самой Африки без оглядки летели! Да не все такие пугливые. Другие и с места не тронулись. Ворона вон - хоть бы ей что! Каркает. Галки остались. Воробьи. Ну да с этими Октябрь и связываться не хочет. Этим и Январь нипочём! А вот за зябликов взялся. Потому что фамилия у них такая - Зяблик - и должны они Октября бояться. Взялся - и всех разогнал.
Один только остался. Самый упрямый.
- Зяблик ты, так зябни! - рассердился Октябрь. И стряхнул термометр.
А зяблик не зябнет!
- Небось озябнешь! - разбушевался Октябрь. И давай зяблику под перо ветром дуть.
А зяблик не зябнет! У него от озноба верное средство - тугой животок. Прыгает по веткам, как по ступенькам. И склёвывает: то жука, то семечко. А раз животок тугой, то и температура у него нормальная птичья - плюс сорок четыре градуса! С такой температурой и в октябре май.
- Холодом не пронял - голодом доконаю! - скрипнул Октябрь морозцем. И так ветром дунул, что сдул с деревьев все листья и всех насекомых.
А зяблик - порх! - и на землю. Стал на земле кормиться.
Октябрь на недельку задумался, потом землю дождичком спрыснул и морозцем застудил.
- Ужо тебе!
Раззадорился зяблик - порх! - и наверх.
- Ты землю заморозил, а я рябину мороженную клевать буду. Была не была!
И стал клевать рябину.
Посинел Октябрь от злости. Ветром дует. Дождём полощет. Снежком сечёт. И морозцем прихватывает, прихватывает...
А зяблик не зябнет. Рябина-то от мороза только вкусней становится!
ЛЕСНЫЕ ШОРОХИ
Сорока и Енот
- Енот, а Енот, а ты ягоды есть любишь?
- Люблю!
- А птенцов и яйца любишь?
- Люблю!
- А лягушек и ящериц любишь?
- Люблю!
- А жуков и сороконожек любишь?
- Люблю!
- А... а червяков и улиток любишь?
- Тоже люблю!
- А чего же ты тогда не любишь?
- Не люблю, когда меня глупыми вопросами от еды отвлекают!
Медведь и Крот
- Послушай, Крот, ты весь век в земле возишься, вот-то, поди, умываться часто приходится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78