Пополз перламутровый дом. Домик из хвоинок засеменил, как рассерженный колючий ёж.
Быстро бежит на шести-то ногах!
Но живёт в домике не баба-яга, а шитик - личинка ручейника. Куда шитик ни пойдёт - домик на себе несёт. Где еды много - остановится, поживёт немного. Другие домики подойдут - опять целый городок.
Подрастёт шитик, тесен домик станет - пристройку сделает. Скрепляет песчинки или хвоинки паутиной и внутри паутиной же выстилает.
И происходит в домике чудо: подводный червяк превращается в надводную бабочку. У червяка вырастают крылья! Прямо как в сказке. Да другого и быть не может: домик-то не простой, а на ножках.
Сказочный домик!
САНИТАР
Сумрачно под водой: туча закрыла солнце.
Мои жёлтые руки вдруг стали зелёными. По зелёным рукам забегали чёрные мурашки - это закружили вокруг рыбьи мальки. Без солнца даже серебряные мальки становятся чёрными.
Я тихо гребу ластами, настороженно вглядываюсь в тёмные заросли. Вот топляк - затонувшее бревно. Вот стебли водяной травы. Они бледные, будто выросли в тёмном погребе. А вот... глаз! Он тоже какой-то травяной жёлтый, с зелёным зрачком.
И вдруг всё вокруг посветлело. Дно поднялось, водоросли надвинулись со всех сторон. Зелёные руки опять стали жёлтыми. Солнце выглянуло из-за туч!
Тут я увидел, кто следил за мной зелёным глазом: щука! Плосконосая, пятнистая, настороженная.
Прямо водяной волк!
А мальки щуку не видят. Толкутся у самого щучьего носа серебряным облачком. Чуть хвостишками нос не щекочут. Сами в рот просятся.
Но щука и плавником не ведёт!
Стайка искроглазых плотвиц пролетела мимо.
Водяной волк не шевельнулся!
Но вот плывёт вперевалочку тощая уклейка. Полхвоста объедено, на спине болячка, на боку ссадина. Смотреть противно!
Тут щука к ней со всех плавников! Даже из воды выскочила и проскакала на брюхе, пуская "блинчики".
Вот он каков - водяной-то волк!
Только волка ноги кормят, а щука рыскать не любит. Старые рыбаки говорят, что при движении рыбы в воде возникает чуть слышный шум. Мирным рыбкам - ершам, плотвицам - хорошо знаком шум щучьих "шагов". Даже не видя щуки, рыбы узнают её по "походке". Потому щука и не любит ходить.
Щука ждёт. Её никому не видно и не слышно, а она слышит каждый рыбий "шаг". Ей не нужны здоровые рыбки - пусть куролесят хоть у самого носа. Она ждёт, когда послышатся неверные "шаги" рыбки больной. Стоит рыбке "захромать" хоть на один плавничок - щука тут как тут! Как на "скорой помощи" прикатит!
Но больных рыбок что-то не радует такая помощь. Прикатит - и хап рыбью болезнь... вместе с рыбкой.
Жутко больным и слабым. Но за это рыбаки и прозвали щуку "санитаром".
А здоровые рыбки не очень-то боятся санитара. Их ей нелегко поймать. Куролесят у самой волчьей пасти.
Им не очень-то страшен этот волк!
РЫБЬИ ПЛЯСКИ
До восхода висело над горизонтом лиловое облачко с огромным ободком. Солнце поднялось багровое, и всё - земля и небо - окрасилось в красный цвет. Сижу под ивовым кустом с узкими красными листьями. Над головой свистят крыльями утки, и крылья у них розовые.
Необыкновенный рассвет!
Красные волны дробятся в красной реке. Алые клубы пара шевелятся над волной. Чёрные чайки с криками мечутся в вышине, как чёрное вороньё над заревом пожара. Будто обожжённые, они заламывают крылья и падают в горящую реку, выплёскивая снопы искр.
Всё ближе чайки, всё резче их крики.
И вдруг из красных волн стали выпрыгивать чёрные рыбки. Узкие, как листики ивы. Вылетят стоймя и стоймя же, хвостом вниз, падают в красную воду. Вот вылетел целый косячок и рассыпался веером. Вот опять: одна за одной, одна за одной!
Рыбьи пляски! Гляжу во все глаза! Неужто и рыбья кровь вспыхнула в это удивительное красное утро?
А посреди реки, в сутолоке волн, движутся два чёрных пятнышка: пятнышко поменьше и пятнышко побольше. Из воды торчит плоская головка да спина горбинкой. Выдра! Вот нырнула, будто растаяла, а из воды тотчас выметнулись рыбки и заплясали: вверх-вниз, вверх-вниз!
Чайки увидали - упали, заломив крылья. Стали хватать рыбок прямо на лету.
Всё стало обыкновенным.
Солнце поднялось, и чёрные чайки стали белыми, чёрные рыбки серебристыми, красная вода - серой. Лиловое облачко на горизонте шевельнулось и растаяло.
Хищники - чайки и выдра - вслед за пляшущими рыбками скрылись за поворотом реки.
А я лежал у коряги и записывал то, что видел. Начал писать на красном листочке, а кончил на золотом.
НА ЛУННОЙ ДОРОЖКЕ
Хорошо плыть ночью по лунной дорожке!
Справа и слева от тебя чёрная стена, впереди дорожка золотая - прямо на луну. Плывёшь и бросаешь в темноту полные пригоршни лунного золота.
Если голову окунуть и посмотреть под воду, то и на дне увидишь светлую тропинку. Неясные тени движутся по ней: кто-то ходит по лунной тропе. Чьи-то извилистые следы-борозды пересекают её.
Я плыл и напряжённо вглядывался в диковинный извилистый след. Лунный свет, как блестящие чешуйки рыб, искрясь, оседал на дно. Дно слабо светилось.
В конце следа я увидел большую, похожую на гигантское семечко подсолнуха, чёрную раковину. Это она пробороздила песок.
Раковина была старая, вся испещрённая тёмными годовыми полосками; сколько на раковине полосок, столько раковине и лет.
Каждая полоска - как морщинка.
Створки у раковины приоткрыты, и в щель, будто сквозь чёрные губы, высунулся белый язык. Нет, раковина не дразнилась, она прислушивалась. Я-то знал, что в белом "языке" моллюска скрыт орган слуха. Но язык не ухо и даже не язык, а нога; с помощью его раковина передвигается. Ногой идёт, ногой и слушает!
Очень смешное животное: тело есть, нога есть, сердце есть, даже рот есть, а вот головы нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78