- Нет. Если правительство и президент, ценят родину, они пойдут на все уступки. Если нет, то пусть правят пустыней.
- Вы не подскажите ваши данные. Имя, фамилия.
- Это уже третий вопрос. Интервью закончено. Идите обратно.
Они безропотно вышли. И вскоре белый флаг стал удаляться по шоссе.
По телевизору изменений нет на всех каналах радостная жизнь. К вечеру нас обложили в кольцо. Мы стали замечать бронетранспортеры, орудия, пехоту, ОМОНовцев и других военных.
- Майка, выволоките динамики в окна и на всю мощь предупреди, если будут наступать, - сделаем сброс. Скрипченко, найди нашего кривого физика, пусть перекроет клапана и поднимет давление пара в контуре. Если эти сволочи ни чего еще не поняли, надо их быстро привести в чувство.
Мои помощники уходят, я с тревогой смотрю в темноту. Грохнул, выстрел, понеслась автоматная трель. Вдруг раздался мощный голос динамиков.
- Обращаемся ко всем солдатам и офицерам, которых бездумно бросают на штурм атомной электростанции, - стрельба затихла. - Солдаты и офицеры, надо понимать даже с военной точки зрения, что вы делаете. Один ваш снаряд, одна ракета могут привести к трагедии, где пострадаете в первую очередь вы, а потом прибрежные города и поселки. Неужели вам не жалко свой народ, свою родину. Если вы пойдете на штурм мы сделаем предупредительный радиоактивный сброс и тогда, даже если вы и побежите обратно, то вам все равно придется гнить в больницах всю оставшуюся коротенькую жизнь. Если вы и этого не поймете, то мы взорвем станцию и все погибнет вместе с нами и вами. Думайте, что вы делаете.
Ночь уже не стреляет, она звенит тишиной.
Под утро радиоэлектронщик поймал радиостанции Финляндии, Швеции и Литвы, там началась паника, а у нас тишина. Звенит колокольчиком программа "утро", последние события в мире обходят нас стороной. Я пришел в пультовую по зданием управления.
Послушайте, - обратился я к электронщику, - можно прорваться на первый канал или НТВ?
- Увы. Мы только тянем на пятый канал.
- Тогда без конца врывайся и через каждые пол часа крути Майкину речь.
Мы так и делаем, но после нас выступают дикторы и сообщают, что хулиганы получили техническую возможность прорываться на пятый канал, просят не паниковать, так как их скоро поймают.
- Ничего, скоро будет и у них паника.
Пока солдаты штурмом брать АЭС не собирались и эта передышка, наконец, принесла пользу. Нам позвонили по телефону из правительственной канцелярии. Какой-то тип пытался выяснить обстановку. Майка четко повторила свою программу. Там просили подождать и... началось. Звонили депутаты, министры, непонятные секретари, военные. Все прежде всего предлагали образумиться. Майка спокойно разъясняла наши требования. В 16 часов позвонил премьер-министр. Теперь с ним разговаривал я.
- Я не верю, - сказал он, - что есть еще люди способные не любить свою родину.
- Вы говорите, наверно, про себя и про нас. У нас с вами есть что-то общее. Вы бездарно руководите Россией и доводите ее до гибели, я пытаюсь сделать это сразу при помощи теракта.
- Вы безумны.
- Вы бездарны.
Трубки положены. Майка в восхищении проводит по моему плечу рукой.
- И где тебя только наши выкопали?
- В тюрьме...
В 20 часов наконец страна официально по ТВ узнала, что террористы захватили АЭС и предъявили требования властям. Началась паника...
Под утро к нам с белым флагом прибыла делегация на двух легковых машинах. Откормленные господа в дорогих костюмах и два журналиста пытались нас образумить. Пришлось их выгнать. Потом прибыл боевой генерал с полковником.
- Три часа на размышление, - рявкнул он, - потом всех уничтожим.
- Катись отсюда. Мы тебе устроим баню.
Но через три часа действительно началось. В воздухе появились вертолеты, на штурм пошли десантники. Началась пальба. Несколько десантников свалились на крышу турбинного зала.
- Скрипченко, - кричу по радиостанции. - Давай, сброс. Я на крышу добивать дураков.
Только откинул люк на крыше, как на меня из-за трубы вентиляции вылетел солдат. Он сам не ожидал, что здесь лестница и его пришлось прихлопнуть прямо выстрелом в лоб. Кто-то налетел сбоку. Теперь я вспомнил, что когда-то был чемпионом. Этого самоуверенного спеца в две минуты с переломанными шейными позвонками уложил на черную смолу крыши. Вдруг раздался дикий рев, пронесшийся над ближайшими деревнями и городками. Огромное облако вырвалось над крышей и стало расплываться на ветру. Я скатился в люк и захлопнул железную крышку. В машинном зале операторы и боевики стояли заткнув уши. Рев противно лез через кожу. Через пять минут наступила звенящая тишина. Кто-то теребил меня за рукав. Я ничего не слышал и тряс головой. Наконец звук прорвался ко мне.
- Вас зовут в пультовую. Возьмите маску.
Мне протягивают повязку на лицо.
Я выскакиваю на воздух. Штурма нет. Рядом оказался Скрипченко, тоже в белой повязке на лице.
- Все удрали и солдаты и милиция, все. Мне наблюдатели сообщили, что они несутся во все стороны как тараканы да так, что побросали бронетранспортеры, орудия и всю тяжелую технику, которую привезли для устрашения.
- Тех кто сюда пробрался, поймали?
- Да, ловим, но они сами напуганы и во всю сдаются.
- Дозиметристы уже замерили фон?
- Замерили. У нас он на порядок повысился, но самую насыщенную часть облака ветер подхватил и теперь вся зараза сядет далеко от нас.
- Куда?
- А черт его знает. Похоже несет на Санкт Петербург. Николай, у нас неприятности.
- Что еще?
- Сбежал пленник. Десантники, сволочи, убили нашего охранника, этот типчик и ушел.
- Мать твою. Почему мы не хлопнули его раньше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26