Чтоб не выдавать себя в эфире, я качнул машину, знак "внимание" для Максимыча и бросил ее наверх, чтобы набрать высоту и спрятаться за белыми барашками облаков. Мы сверху обрушились на "Скайботы" и первым же залпом пушек свалили двух американцев. Бой мгновенно прекратился. Уцелевшие "Скайботы" ушли на Юг.
- Гриша, это ты? - позвал меня кто-то в эфире.
- Никак Василий? Живой, черт!
- Прекратите засорять эфир, - потребовал жесткий голос.
МИГи возвращались на базу.
Пожилой генерал, как панцирь отделанный колодками орденов грудью, пил с нами водку и чувствовалось, он рад, что выскочил из этой передряги и теперь, похлопывая всех по плечу, объяснял как он вертелся и обманывал противника.
- Кого сбили? - спросил я Максимыча.
- Сашку Шумилова. Хороший был парень. Фактически, чтоб спасти вот этого, - он кивнул в сторону генерала, - прикрыл его своей машиной. Гриша, пойдем отдыхать. Ну их к бесу. Завтра нам опять на задание, а этот уже не полетит, пусть напивается.
- Пошли. Хрен с ними.
Люся ждала нас у нашего домика.
- Гриша, можно я к вам зайду?
- Для тебя наш дом всегда открыт, - начал было я.
- Входи, Люся.
Максимыч распахнул двери.
- Люся, ты займись чем-нибудь, а то нам надо привести себя в порядок, не унимался Максимыч.
- Хорошо. Я приберу у вас.
Мы забрали с кроватей полотенца и пошли в домик - душ, смывать с себя последствия воздушных полетов.
- Люся к тебе неравнодушна, - мычал Максимыч под теплыми струями воды. - Ох, красивая девка. Жалко, что вьетнамка. Будь я не женатый, ухлестнулся бы за ней.
- Помнишь, как нас инструктировал особист: "Не заводите шашни с местным населением. Особенно с женщинами. Помните, вы нужны разведкам всех стран. Мы будем серьезно пресекать ваши посторонние связи".
- Да плюнь ты на них.
- Хотелось бы, да нельзя.
Мы помолчали и закончив мыться, оделись в отглаженные гимнастерки и бриджи.
Внутри дома все сияло чистотой. На необычно белом столе Люся разливала чай.
- Тебе, Гриша, надо крепкий настой чая с нашими травами. Еще моя бабушка говорила: "Вот, доченька, травка, запомни, силу придает". Я ее тоже положила.
- Наркотик наверно, - неуверенно сказал Максимыч.
- Да нет. У русских есть такая же трава, я только название ее не помню.
- Когда ты только успела?
Люся зарумянилась. Чай действительно был превосходный, он чуть отдавался запахом неведомых цветов. Я почувствовал, как хмель последнего боя начал уходить из крови и руки наливались привычной силой.
- Вот что ребята, - сказал Максимыч, - вы как хотите, а я иду спать. Васька вернулся из больницы и свои домик открыл, так что я заночую у него.
Максимыч ушел.
- Я слышала про Мака..., - начала Люся.
- Не надо про Мака. Лучше скажи, где ты так здорово по-русски научилась говорить?
- Я училась у вас, в России.
- Что, на техника по обслуживанию самолетов?
- Нет.
Люся заулыбалась.
- В холодильном институте.
- А как же...
- Кончила институт и уже во Вьетнаме направили на курсы механиков по обслуживанию самолетов.
- А меня сюда отправили за хулиганство.
- Что ж ты натворил?
- Проскочил на МИГе под линией электропередач, на спор.
- Дурачок.
- Ты-то еще ласково сказала, а вот этот генерал, которого я сегодня выручал, перечислил наименование всего скота, который пасется на пастбищах или находится в домашнем хозяйстве, и все это относилось ко мне.
- Бедненький.
Она подошла ко мне и поцеловала ароматом неведомого мне чая.
- Давай спать, - шепотом закончила Люся.
Мне опять дали самолет командира. Крыло моего самолета так и не успели залатать.
- Гриша, ты еще живой? - зашелестел английский язык в наушниках.
- А я думал, что я тебя вчера сбил?
- Ты подло сбил моего командира и теперь, задница, я тебе залью свинцом горло вместо хвоста.
- Мак, покажись, а то я так испугаюсь, что возьму и вернусь назад.
- Смотри на солнце.
- Теперь твою лоханку увидел и сразу весь испуг кончился. Пусть твой и мой напарники покрутятся в разных сторонах долины. Твой - в сторону моря, мой - над горами. А эта территория наша. Согласен?
- Хорошо.
- Расходимся. Точка встречи над поворотом шоссе у моря.
Мне казалось, что он не оставил на моем самолете живого места, истерзав его весь. Четыре пулемета молотили брызгами свинца все, что могли, даже мой козырек. Я, как упорный маньяк шел к жертве на сближение. К сожалению, у меня только прицельный залп и нет такой роскоши заливать все пространство пулями. Казалось все, развалюсь, но в этот момент он затвердел на прицеле и я нажал на гашетку. Мы падали на землю оба. Он без крыла, я еще мог барожировать.
Мака выбросила катапульта, а я тянул в сторону Северо-вьетнамской земли.
Гидравлическая жидкость вытекла из пробитых трубопроводов и шасси не могли выйти из брюха самолета.
Самолет ударился брюхом о холм, подпрыгнул, и разрывая днище на неведомо-откуда взявшихся камнях, понесся по маленькой площадке. Скрежет и тряска прекратились. К самолету бежали вьетнамские солдаты.
Максимыч встретил меня, как будь-то мы расстались с ним вчера.
- Мак, сволочуга, жив, - бросил я первую фразу ему.
- Ага, - сказал он.
Как будь-то так и должно быть.
- Что нового?
- Ничего. Если бы вьетнамцы не сообщили сюда по телефону, что ты жив, Люся бы сошла с ума.
- У них плохой транспорт. Я два дня ехал на каких-то животных.
- Я тебе сочувствую. У командира был?
- Был. Он новый самолет получит только через две недели.
- Ему повезло, да и ты счастливчик.
- Это точно. Только бить "скайбот" со стороны морды всеравно нельзя.
- Дурачок ты, Гришка.
Максимыч обнял меня рукой.
- Люся ждет. Иди к ней.
Он подтолкнул меня к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11