Правда им мешает небольшой садик перед домом, зажатый стальной оградой. Но все равно, по фасаду трудно пролезть. Остается дверь. Беру стул и иду в прихожую.
Проходит час. Вдруг шорох.
- Костя, это я.
В темноте кто-то стоит рядом со мной. Протягиваю руку и нащупываю ногу...
- Танька, что ты здесь делаешь?
- Мне хотелось до тебя дотронуться. Поцеловать тебя.
- Я тебя поцелую, только прошу, сразу же уходи. Обещаешь.
- Я все понимаю, Костенька, обещаю.
Я сажаю ее на колени и нежно целую в губы. Ее упругие груди вздрагивают на моих мышцах. Она вцепилась и страстно сосет мои губы.
- Танечка, пора.
- Еще, еще,- она чуть не плачет.
Я целую ее еще раз и поднимаю с колен. Таня стоит и ее грудь упирается мне в лицо. Целую несколько раз ее сосочки и отталкиваю в темноту. Тихо стукнула дверь. Опять тишина. Проходит два часа.
Вдруг за входной дверью шорох. Слышу тихое клацканье замка. Появилась полоска света, дверь потихоньку отходит. Полоска расширяется и показывается рука с пистолетом. Я делаю рывок со стула и всей массой врезаюсь в дверь. За дверью кто-то ахнул. Придавленная рука разжалась и пистолет упал на ковер. Кто-то пытается ее вырвать нажимая на дверь. Но тут раздается тихий хлопок. Давление на дверь прекращается и я чуть ослабляю нажим. Рука падает на пол. Распахиваю дверь. В коридоре лежит бородатый мужчина с открытыми глазами. Изо рта вытекает тонкая струйка крови. Больше в коридоре никого.
Носком ноги выталкиваю застрявшую руку и валяющийся пистолет в коридор. Закрываю дверь. Опять темнота. Вроде никто не проснулся.
Наступило утро. Открываю выходную дверь. Пусто. Ни трупа, ни пистолета. Только несколько растертых пятен на шашечках линолеума.
Это был самый тяжелый день. Когда мы завтракали, зазвонил телефон. Петр Акимович изменился в лице.
- Да что вы говорите? Хорошо.
Он положил трубку. Мы все смотрели на него.
- В городе беспорядки. У посольства черт знает что твориться. Там тысячи народа, требуют прекращения войны в Афганистане. Посол просил, что бы мы не выходили на улицу. Там сейчас бесчинствуют банды молодежи. Громят магазины и дома, особенно с русскими жильцами.
- Господи, неужели доберутся до нас,- ахнула Антонина Сергеевна.- Что же нам делать?
- Мама, с нами Костя, чего нам бояться.
- Да будь он хоть трижды Геракл, но их много. Они просто разорвут его и нас на части.
Я начал собираться на выход.
- Ты куда?- спросил Петр Акимович.
- Пойду закрою ворота ограды и калитку.
- Положи оружие. Не ходи с оружием. Не дай бог, перестреляешь кого, потом жди международных осложнений.
Я снял наплечник с оружием и бросил на стул. Развязал галстук и бросил туда же. Они смотрели на меня как на бога с мольбой и надеждой. Я спустился на улицу. Закрыл ворота и калитку, отвинтил ручки электрозамков, и только пошел к дому, как улица наполнилась ревом и воем. Человек 150-200 молодых, одетых в рвань парней неслись на решетку. Они облепили ее по всей длине.
На меня посыпался град проклятий, угроз и оскорблений на английском и арабском языках. Я обернулся и спокойно смотрел на них. Несколько бутылок, камней и гнилых фруктов полетели в мою сторону. Пришлось уклониться от явных попаданий. Это еще больше распалило толпу. Несколько бородатых мужчин явно управляли толпой и один из них махнул рукой через решетку. Тот час несколько человек создали у ограды живую пирамиду и первый пакистанец с палкой прыгнул в садик. Он побежал ко мне размахивая своим жалким оружием. Замах... я отклонился и правой рукой достал его лицо. Парень словно распрямился в воздухе и пролетев два метра затих у фундамента решетки.
Яростный вопль раздался за оградой. Образовалось уже несколько пирамид и в садике оказалось несколько человек. Они все бежали ко мне размахивая палками, прутьями и кинжалами
Я побежал вправо и наскочив на первого, отбросил его ногой, еще удар... Кто-то летит под ноги бородачу с кинжалом. Теперь влево. Их двое. Отклоняюсь вправо и прут свистит перед плечом. Раз... Он отскакивает и тут же я получаю удар палкой соседа. Все. Они меня достали.
Семь пакистанцев вцепляются в меня. Моя рубаха разорвана в клочья и несколько ударов прутьями и палками саднят тело. Самое важное кинжалы и ножи. Вот один. На руке кто-то висит. Отталкиваюсь на спину и посылаю ногу вперед. Носок попал в подбородок нападавшему, кинжал подпрыгнул и упал под ноги. Что за гад на руке. Я нагнулся и вовремя... прут скользнул по плечу. Схватил за ногу висящего на руке и рванул ее вверх. Он сразу отпустил руку и пришлось как сваю опустить его головой в землю. Стало легче. Вот тебе. Вот и ты получай.
Пакистанцы откатились от меня. В садике еще несколько человек. Я схватил лежащего бандита за ноги и принялся дубасить им направо и налево. Вой и крики раздались в садике. Наконец я запустил пакистанца вправо и схватив железный прут, брошенный на земле, бросился влево. Первым ударом я рассек голову попавшегося мужчины пополам. Отбив палку следующего, прут врезался в шею.
Крики ужаса раздались в толпе.
В это время, расшатав кирпичи, закрепляющие калитку, толпа вырвала ее из гнезд и несколько человек очутилось в садике. На мое счастье часть тел застряло между каменными столбами и я пошел с прутом на прорвавшихся. Самый старший, который руководил толпой имел пистолет. Он наставил его в мою сторону и выстрелил. Пуля обожгла плечо. Ах ты сволочь. Я метнул в них как биту прут и за ним прыгнул к этой группе. Они пригнулись, спасаясь от свистящего над их головой прута, и моя рука достала руку руководителя. Раздался хруст. Пистолет очутился в моей руке и я опустил его на голову нападавшему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16