Это избушка старателей. Запущенное рубленное строение. На дверях намалевано краской: "Осторожно, не входить. Фон 900 мкр/ч." Дверь с трудом поддается и мы проломив нижнюю планку входим в темное помещение. На топчанах два скелета, обтянутых сухой кожей и лохмотьями одежды.
- Проверь дозиметром, - говорю вошедшему за мной солдату.
Стрелки медленно отклоняются на несколько делений, когда подносят датчик к скелетам.
- В норме, около ста, товарищ лейтенант.
- А вокруг?
- Также.
Ружья висят на стенке заряженные, на столе бутылки и котелки. Я обшариваю лохмотья и вещмешки в поисках документов. Ничего.
- Пошли.
Закрываем двери и вешаем на них фанерку с новым указанием фона.
Мы прошли километров 15 и я приказываю возвращаться обратно, прочесав соседний участок. В лесу полно разметанных костей животных с останками шкур и сухого мяса.. Вот лосинные челюсти, толи волчьи, толи лисичьи хребты, а здесь тоненькие птичьи черепушки с развалом веерных перьев. Похоже смерч пронесся над всем живым и ни оставил в покое ни одну букашку.
Странно, даже при ядерном взрыве, такого обвала смерти нет. Все облучившись погибает медленно, а здесь похоже сразу.
В лагере мы шлангами моем костюмы химзащиты, противогазы промываем все в ручье и, убедившись в нормальности фона, вешаем все на просушку. Нас зовут к палатке врача. Девушка, медсестра берет у каждого на анализ кровь, а врач бегло осматривает глазницы, горло, шею и проверяет подмышки.
- Ну как? - спрашиваю врача.
- Пока все нормально.
- Я ничего не понимаю. Там, в зоне творится непонятное. Столько погибших зверей, птиц, есть даже люди...
- Люди..., - она встряхивается. - Вы видели мертвых людей?
- Да.
- Скажите своим солдатам, что бы ни один не снимал противогаз. Это очень опасно.
- Куда же мы попали?
- В дерьмо... В ад...
Три дня мечемся по тайге. Пора перемещаться. Снимаем лагерь, переходим на новое место, километров на двадцать, выше по течению ручья.
На пятый день выходим на запущенную и заросшую дорогу. По карте, она ведет в деревню Кваша. Здесь фон 250 мкр/ч. Я разворачиваю взвод и мы чешем вдоль дороги прямо к деревне.
В деревне тишина. Несколько холмиков могил у дороги и повсюду кости и шкуры разодранных собак. В некоторых избах открыты двери. Я вхожу в одну из них. Видно, что здесь прошлись мародеры. Вырваны с углов и стен иконы, оставив следы светлых пятен на стенах. Вещи, как после обыска, разбросаны по полу. Фон здесь ниже, чем на улице. Это мертвая деревня. Все заброшено, но все буйно растет.
В одном из домов большая библиотека, книги опрокинуты с полками, все разбросано в жутком кошмаре. На полу лежит с оскалом на лице мумия женщины.
- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, вас просят подойти к вон тому сараю, - глухо сипит противогаз.
Несколько нелепых фигур, одетых в костюмы химзащиты скопились у распахнутых ворот.
В сарае полно мумий-скелетов всех размеров от маленьких до больших, в тряпье или без тряпья.
- Кто же их сюда свалил?
Рядом со мной стоит прапор.
- Наверно, предыдущие команды сложили, - мычит он.
- Как предыдущие? Мне об этом никто ничего не говорил.
- Каждый год посылают сюда команды дозиметристов...
- Что же ты мне раньше не сказал?
Прапорщик нелепо взмахивает руками.
- Не велено об этом говорить...
В лагере опять мойка костюмов, проверка у врачей. Я беру прапора под руку и отвожу в сторону.
- Рассказывай.
- Товарищ лейтенант, не могу...
- Говори, иначе пойдешь пошлю под самый высокий фон. Пошлю гнить как собаку.
Прапор сник.
- Во общем... Три года назад здесь проводили испытания нового оружия. Людей много нагнали, техники, но..., что-то не рассчитали. Произошел жуткий обвал излучения, вырвавшийся из предполагаемого района на десятки километров и естественно, захвативший многие селения. Никто от сюда из живых не вышел, ни военные, ни гражданские. Каждый год после этого посылают в тайгу отряды дозиметристов и дезактиваторщиков.
- Так это их разметки перед нами?
- Да их.
- Но мы-то видим, что эти знаки не соответствуют действительности.
- Сам вижу и ничего не понимаю.
- Врачи с нами находятся по этому поводу?
- Да...
- Тогда выходит, что почти все, кто в то время в тайге был, погибли.
- Выходит так. Ни одна группа не вернулась в часть.
- Это предыдущие партии дозиметристов?
- Они.
- Вот черт.
Иду к врачихе. Она вместе с сестрой сидит в палатке и пишет карты обследования.
- Можно вас? - обращаюсь к лейтенанту.
- Машенька, - обращается та к медсестре, - допиши здесь, я сейчас приду.
Мы идем к ручью.
- Вас как звать?
- Катя.
- Меня зовите, Костя. Катя, я здесь новичок и прямо с корабля на бал, послан в это гиблое место. Честно вам признаюсь, я ничего не понимаю, что здесь происходит. Вы мне не можете кое-что объяснить?
- Что вы хотите узнать?
- Почему погибли предыдущие партии дозиметристов и дезактиваторщиков? Почему фон уполз с старых точек, отмеченных предыдущими партиями? Понятно, что он должен исчезнуть, но через десятки, сотни лет. Почему...
- Постойте. Вы сказали фон уполз со своих старых точек?
- Да, так.
- Значит началось...
- Что началось?
- Видишь ли, Костя, я сама тоже многого не понимаю. Но знаю одно, здесь испытывалось необычное смертоносное оружие. То, что ты снимаешь по дозиметрам, это не те излучения радиоактивных веществ, которые мы обычно воспринимали из учебников или другой литературы. Они похожи, но полураспад у них другой. То что ты сейчас сообщил, означает, что полураспад у этой пакости... три года. Значит, мы можем многое узнать из той трагедии, что здесь произошла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13