И за ними медленно вышел худощавый подтянутый полковник в фуражке с высокой тульей, с Рыцарским крестом на шее. Заиграл оркестр.
Приезжий гость стоял в группе военных, принимая парад. Гремела музыка, трещал барабан, откуда-то появились люди в полувоенной форме, с фотоаппаратами и кинокамерой. Вслед за солдатами прошли нестройной группой девушки в белорусских нарядах, с венками и цветами. Сопровождали их полицейские. Важный гость приветливо помахал им рукой. Над толпой пронеслось жиденькое "ура", вырвавшееся из полицейских глоток.
- Сколько погубили цветов! - прошептала Зина своей соседке.
- Не по своей воле они идут с цветами, - вздохнула женщина. - Полицаи два дня у нас по деревне шастали - добывали старинные белорусские наряды. Да и все палисадники обчекрыжили.
Вслед за девушками пошли дети - школьники, тоже с венками на головах и с букетами в руках. Вели их два бравых ефрейтора, четко отбивая шаг. Впереди шля совсем малыши, за ними - ребята постарше. Фотографы еще больше засуетились, забегали, снимая процессию с удобных мест.
Зина вдруг замерла, широко раскрыв глаза. Среди ребятишек в парадном шествии она увидела свою Гальку - тоже с венком на голове, съехавшим набок, но без цветов в руках.
Раскрасневшаяся Галька шагала, озираясь по сторонам. Лицо у нее было сердитое, брови насуплены. Три девочки постарше, очевидно дочери полицейских тоже в белорусских народных костюмах, несли хлеб-соль на развернутом белом полотенце, вышитом ярко-красным орнаментом.
Солдаты подвели детей к важному гостю. Тот принял подарок. Кто-то из подоспевших офицеров освободил его от ноши, положил каравай на стол. Подошли двое офицеров с раскрытыми коробками шоколадных конфет и стали оделять детвору.
В этот момент к Зине пробрался Илья. Дернул за рукав и, выразительно показав на стоявший невдалеке под охраной автоматчика черный лимузин, шепнул:
- Следи, куда поедет. Я тоже... Потом встретимся... - и отошел.
Парад кончился, музыка затихла.
Приезжий гестаповец с помощью переводчика обратился к собравшимся с речью. Бахвалясь, он говорил о больших успехах армии фюрера, о том, что немецкие солдаты подошли к главной реке России - Волге, а гитлеровское знамя уже водружено на самой высокой вершине Кавказского хребта.
Когда гитлеровец закончил свою речь и направился к машине, Зина выбралась из толпы. Все ее внимание было сосредоточено на черном лимузине. Она проследила, как машина со знатным гитлеровцем проехала к комендатуре. Народ расходился. По пути Зину догнал Илья, крепко сжал ей руку:
- Можешь сходить домой. Отведешь Гальку. Она где-то здесь болтается. Придешь часа через два... - и исчез.
Зина шла медленно, пропуская вперед прохожих. И вскоре она действительно заметила Гальку. Сестренка шагала по тропинке вместе с "братьями-разбойниками" и что-то оживленно им рассказывала. Сердито схватив сестренку за руку, Зина обнаружила в зажатом Галькином кулачке смятую шоколадку.
- Ты-ы... взяла конфету? - ужаснулась Зина.
- Я не хотела брать... - испуганно стала оправдываться Галька. - Я взяла Любочке, она же больная.
- Предательница ты... - Зина оттолкнула от себя сестренку.
- Я не предательница... - Галька горько, навзрыд, заплакала. - Не называй меня так... Злюка ты. Я пришла домой, а тебя нет. И я пошла тебя искать... Я пошла туда, куда шел весь народ...
Сквозь Галькины всхлипывания Зина сумела разобрать, что, попав в Оболь, девочка наткнулась на полицейских, которые вели детей. Галю тоже забрали в эту группу, надели на голову венок, дали в руки цветы и повели на парад.
- Я не просила... - сквозь слезы бормотала она. - Он мне сам протянул и сунул в руку... - Личико у Гальки было таким скорбным, заплаканным, что Зине стало жалко ее.
- Ладно. Ругаться больше не буду. Но без спроса сама не ходи никуда.
Наскоро покормив дома сестренку, Зина поспешила обратно в Оболь, на берег реки, где должна была встречаться подсобная группа.
Там ее уже поджидали.
- Затеяли волынку... - недовольно бурчал Федя. - Я же предлагал на комитете - выйти на дорогу навстречу машине с полковником и в упор выпустить всю обойму. - Федя вынул из кармана завернутый в платок наган, сдул пылинки. - Ну как, поручаете мне?..
Володя подошел к Феде, взял его под руку:
- Друг мой несравненный! Твоими устами, как всегда, глаголет глубокая мудрость. Но забываешь, что у "мерседеса" стекла могут оказаться пуленепробиваемыми. А потому мне не хочется готовить венок на твою могилу.
Никто из подпольщиков точно не знал, когда проедет полковник.
Володя вынул из кармана завернутую в платок магнитную мину с часовым механизмом. Окинув взором ребят, остановился на Фрузе:
- На который все же час заводить?
- А я откуда знаю! Решай сам.
- Легко сказать, решай... - усмехнулся Володя. - Я готов хоть сейчас попытаться пробраться к машине, но когда, в какой час должен сработать механизм?..
Посоветовавшись, подпольщики решили послать Ромашку к Васильку в комендатуру.
- Зайдешь к ней как соседка по деревне. Предлог подбери сама, - сказала Фруза.
И Зина отправилась на задание... Вот и страшное здание комендатуры.
- Куда прешь? Сегодня у начальника приема нет! - набросился на Зину стоявший у входа в комендатуру полицейский.
- Я к своей соседке, Нине Азолиной, у нее с отцом плохо. Он у нее парализованный.
- Ну тогда проходи.
Вскоре вернувшись, Ромашка передала поджидавшей ее Елочке:
- Уезжает сегодня, в пять! - а сама, как ей посоветовали, пошла домой.
К машине, стоявшей у забора комендатуры, приблизился Евгений.
- Домой скоро придешь? - обратился он к брату-полицаю, охранявшему машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61