У крыльца на нее настороженно глядел дородный петух Иванушка, как его в свое время окрестила Зина, горделиво щеголявший своим золотисто-черным оперением, с мясистой королевской короной на голове.
- Ничего у меня нет, Иванушка, - развела руками Зина. - Не до тебя теперь. Застряли мы... Не можем домой вернуться.
В избе стояла кутерьма, на неподметенном полу лежали неразобранные вещи, валялись обрывки бумаги, какие-то тряпки.
Отчаявшись найти какую-нибудь попутную машину или подводу, тетя Ира раздобыла где-то у соседей тележку-тачку на низких колесах и теперь прикидывала с дядей Ваней, как лучше приспособить ее.
- Возьмем с собой только продукты да самое необходимое, - говорила она.
Бабушка по-прежнему, словно не слыша их разговоров, хлопотала у печки.
И вдруг за окном слабо звучавшая ночью на западе канонада усилилась. Где-то совсем близко послышались взрывы, загрохотали орудия. Все стали связывать узлы, засуетились: надо уходить, пока не поздно...
- Тебе, мать, помочь что собрать?.. - обратился дядя Ваня к бабушке.
- Никуда я не пойду... - Бабушка присела на лавку. Слезы потекли по ее морщинистым дряблым щекам. - Лучше дома помирать, чем на дороге...
Все в растерянности смотрели на Ефросинью Ивановну, только теперь спохватившись, что в суете сборов забыли спросить: согласна ли восьмидесятилетняя бабушка уходить с ними? в состоянии ли она решиться на такой шаг?
- Мы тебя силой не тянем... - с мольбой и страданием смотрел на мать дядя Ваня. - Ты пойми, не можем мы тебя бросить на произвол судьбы... - Его голос срывался от волнения.
Сердце Зины сжималось от мучительной жалости, от щемящей тревоги. Казавшееся таким простым решение немедленно уходить вдруг обернулось другой стороной: они все молодые, способны ехать и на подножке вагона, идти пешком, тащить на спине и на плечах свои вещи. Но такая старенькая бабушка Фрося не выдержит - свалится и умрет по дороге.
В избе с низким закопченным потолком было сумрачно и душно от жарко натопленной печи, пахло хлебом, который сегодня спозаранок напекла бабушка. Самовар на столе уже остыл, к нему так и не прикоснулись.
- Как же нам теперь? - растерянно спрашивала заплаканная тетя Ира.
- Вы уходите!.. - вскрикнула Зина и запнулась. - Возьмите с собой и Гальку... А я... я... здесь останусь. - На глазах ее заблестели слезы. - Не любите вы бабушку! - вдруг вспыхнув, с вызовом бросила она родным.
Безнадежно махнув рукой, дядя Ваня, согнувшись, вышел из избы.
В эту ночь в избе Ефросиньи Ивановны почти никто не спал. А наутро возник новый план. Зина вместе с дядей Ваней ушли в соседнюю деревню Мостище к дальним родственникам Дементьевым посоветоваться: нельзя ли на время военных действий определить к ним бабушку? С таким решением Зина была согласна. Не возражала и бабушка.
Но и этому плану не суждено было осуществиться. В деревне на калитке Дементьевых висел замок. Окна наглухо забиты...
- Уехали... Вчера эвакуировались на лошади, - сообщила соседка.
- На лошади... - упавшим голосом машинально повторил дядя Ваня, опускаясь на ступеньки крыльца.
Усталые и растерянные возвращались они в Зую. А вокруг мирно зеленели поля. По краям дороги желтели одуванчики. В парном после дождя солнечном воздухе ощущался непрерывный звон: слышался стрекот кузнечиков, гудели и жужжали шмели и осы, на своем языке разговаривали неутомимые труженицы пчелы. Зине хотелось закрыть глаза, выбросить все тревоги из головы, а потом открыть и убедиться, что никакой войны нет. Что это только сон. Тяжелый, кошмарный...
Едва они вошли в деревню, сразу почувствовали неладное. Вокруг мертвая тишина. На деревенских проулках ни души, а проселочная дорога и луговина возле изб запорошены куриными и утиными перьями.
- Слава богу, уцелели! - бросилась к ним на крыльце бабушка и испуганно перекрестилась. - В деревне были немцы! Не заходили к нам. Только всех курей, супостаты, половили, перестреляли.
Показалась белая как полотно тетя Ира. Вслед из чулана выскочили ребята.
- Боимся выходить, - призналась она.
Мальчишки принялись рассказывать, как на дороге появились со скрежетом и грохотом немецкие легкие танки.
- С черными крестами на броне, - наперебой говорили Ленька и Нестерка. - А за танками, на двух транспортерах, - пехота.
- Из избы мы не выглядывали, боялись, - остановила сыновей тетя Ира. Они недолго пробыли в деревне. Ловили и стреляли на улице кур, уток. Но в избу к нам не заходили.
- Слава богу, не заглянули... - вторила ей напуганная бабушка. Уехали...
- Что же делать?! Что делать? - растерянно плюхнувшись на лавку, бормотал ошеломленный таким крутым поворотом событий дядя Ваня.
Тетя Ира предложила закопать в подполе наиболее ценные вещи и документы.
- Может быть, не найдут, - неуверенно сказала она, спускаясь в подпол.
Вслед за ней спустился и дядя Ваня.
Когда Зина с сестренкой вышла на усадьбу, в деревне было тихо и безлюдно. Только с шоссе доносился гул машин.
- Смотри, - дернула сестру за платье Галька.
Из картофельной борозды, пугливо озираясь, вылезло какое-то странное, взъерошенное существо.
- Иванушка... - прошептала Галька, едва узнав своего любимца.
Полузадушенный и полуощипанный петух с жалобным, хриплым клекотом стал созывать свое семейство. Не сразу на его призыв откликнулась только молоденькая рябая курочка, да из-под сарая вышли белые, как одуванчики, малыши-цыплята, но без наседки.
- Зиночка! - окликнул кто-то из-за тына, и тут же над ним показалась черноволосая голова соседки Нины Азолиной. - К вам немцы не заходили?
- Нет, а к вам?
- Тоже нет... Слава богу!..
Раньше, когда Зина приезжала к бабушке, она часто забегала к своей ровеснице - веселой и боевой Нине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61