ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


- Еще свяжешься с ним... Ружей у нас нет, убежит - отвечай за него. Ведите сами. До Глебова близехонько. Там и сменят вас... А нам и некогда, изгороди собрались чинить.
- Не беритесь, мужики, не беритесь! - кричала сестрица Аннушка. Задушит дорогой, эвон глазищами так и порскает!
Шурка заглянул в лицо разбойнику. Глаза у того были не страшные, мутно-синие, тоскливые. Он часто мигал опухшими веками.
- Испить дайте... водицы! - прохрипел разбойник, облизывая сухие губы.
- А! Испить! - зашумели кругом. - Мало ты кровушки попил?
Разбойник повел на народ тусклыми глазами.
- Какой крови? Я и ножика-то сроду в руках не держал.
- Сказывай!.. Знаем вас, душегубов!
У разбойника побелели лишаи на лице. Он потупился.
- Без пашпорта я... - шепотом сказал он, переступая опорками. - В Питере был... На родину меня... к матке ведут.
Он поднял голову, встряхнул соловой гривой и заплакал.
- Дайте же напиться... Христа ради!
Мужики замолчали, насупились, торопливо зачерпнули воды в колодце и подали бадью. Разбойник схватил ее обеими руками (они у него, оказывается, вовсе и не были связаны), пошатнулся, не удержал деревянной, окованной железом бадьи, поставил ее на землю и, бросившись на колени, припал губами.
Он пил без передыху, долго, как лошадь, дрожа спиной и шевеля лопатками. А напившись, перекрестился.
И тогда бабка Ольга подала ему краюшку хлеба, а кто-то из мужиков, не глядя, сунул окурок цигарки. Разбойник курил, давился хлебом и опять пил воду, и живот у него раздуло.
Повели его в Глебово Саша Пупа и глухой Антип и даже палок с собой не захватили - такие смелые.
А на другой день Ваня Дух застал у себя на гумне старика побирушку. Тот, свернув голову наседке, запихивал ее вместе с цыплятами в мешок.
Ваня Дух чуть не убил нищего. Старик полз в крови по шоссейке и выл:
- Миленький, голубчик мой... не буду! Ой, поленом-то хоть не бей! Грешен... поучи, да не до смерти... Ведь курицу всего и взял-то... не корову, ку-ри-цу!
- Врешь! Наседку, сволочь, наседку с цыплятами! - нагонял и бил его каблуками сапог Ваня Дух. - Завтра лошадь со двора сведешь, чулан обчистишь...
- Обтеши ему ручищи-то топором! - визжала жена Вани Духа. - Цыплят не пожалел, бесстыжая рожа... Отверни ему башку, как наседке!
Еле уполз нищий: в крапиву и там отлеживался до вечера.
Было над чем подумать. Точно загадки шоссейка загадывала Шурке: ну-ка, отгадай! Почему мужики и бабы разбойника пожалели, а воришку-старика чуть не убил Ваня Дух за наседку? Отчего нищие бывают разные - настоящие и притворщики? Куда бредут странники и зачем? Что такое светопреставление? Нечаянно убил жену Павел Долгов или нарочно? Почему бог один, а матерей у него много? И разве они не могут уговорить бога, чтобы всем людям жилось хорошо, да и зачем богу нужно, чтобы люди жили плохо?
Повторялась старая история - Шуркиной матери было недосуг объяснить все толком. Иногда она вроде как и сама не знала, что ответить. Обиднее же всего было, когда она знала (определенно знала, это Шурка по глазам видел), да не хотела сказать, сердилась, гнала прочь.
- Много будешь знать - стариком станешь.
"Почему?" - вертелся на Шуркином языке новый вопрос. Но задавать его было бесполезно - в печи, как назло, убежало из кашника молоко, и мать, гремя ухватом, проклиная все на свете, призывала на помощь царицу небесную.
Может быть, поэтому Шурка любил, кроме шоссейки, еще усадьбу. Там жил Яшкин отец, дядя Родя, выше всех ростом и сильнее, прямо великан из сказки. Он охотно все объяснял, постоянно был весел, баловался с Яшкой и Шуркой и, главное, разговаривал с ними, как со взрослыми.
Глава XI
УСАДЬБА
Дядя Родя покорил Шурку своей силой раз и навсегда.
Это было в пасху, когда Шурка с полными карманами крашеных яиц, выигранных в селе у ребят, шел навестить Яшку. В березовой роще, умытой первым дождем, стоял гомон хлопотливых грачей. Черные шапки гнезд висели почти на каждом суку, а грачам все было мало. Они галдели над Шуркиной головой, таская в белых зобастых клювах ветки и целые палки. Бурлил разлившийся Гремец, и камни пели в мутной кипящей воде. Солнышко играло на мокрой рябой бересте. Трезвонили парни на колокольне. Тонко и задиристо, словно передразнивая кого, смеялись частые маленькие колокола, а большие, ударяя редко и громко, гудели важно, разливаясь радостно в воздухе. И в Шуркиной душе все звенело, смеялось и пело.
По рыжей Волге, затопившей луг, плыли последние льдины. На крутояре, перед усадьбой, толпились работники, пиликала гармошка, невнятно доносилась песня. Дядя Родя в синей праздничной рубахе возвышался над толпой, как гора. Яшка счастливо верещал, прыгая по ледяным, застрявшим на берегу глыбам.
Шурка побежал к Яшке. На крутояре внезапно смолкла гармонь, оборвалась песня. Толпа тревожно, как-то вся разом, повернулась к усадьбе.
- Убьет! - страшно закричал кто-то. - Держите... Убье-от!
Из ворот усадьбы прямо на толпу к Волге мчал серый, взбесившийся жеребец, запряженный в двуколку. Выронив вожжи, цеплялся за передок сам Платон Кузьмич, управляющий, без шапки, белее снега. Жеребец, задрав оскаленную, в пене морду, летел к крутояру, и земля брызгала водой и грязью из-под его копыт.
Толпа ахнула, расступилась перед жеребцом.
Шурка со страха споткнулся, упал. А вскочив и глянув на Волгу, увидел - жеребец пляшет на краю обрыва, поднявшись на дыбы, и дядя Родя висит на узде.
- Бельма ему закрывай... бельма! - кричали работники, подбегая к двуколке, помогая управляющему вывалиться из нее.
Жеребец сделал скачок, опять взвился, задирая еще выше голову, бешено мотая ею, стараясь сбросить дядю Родю. Но тот висел на узде, как прикованный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики