Том видел блеск звериных глаз в слезах - от боли или ветра. Проклятья, ругань слышал Том, и сердце замирало в нем. И мысли, мрачные до дрожи, в висок стуча, бросая в пот, шептали: "Нет, не доживет!.."
Вдоль берега вилась дорога, ведя то в гору, то в овраг. У моря ждал их особняк с камином жарким за порогом. Тут кони понеслись быстрей, копыта застучали дружно. Хоть не было вдали огней, они почуяли конюшню. И вот знакомый поворот, и свет фонарный у ворот. Приехали! Был поздний вечер. Прохлада с тьмой легли кругом. И оживился старый дом, и загорелись в окнах свечи.
Впереди всех спешил дворецкий Чарльз, который служил ещё при отце миссис Мэй, что давало ему право считать себя самым главным хранителем дома.
Он обожал нюхать табак, оттого беспрестанно чихал.
Чихайте на здоровье!
На правду и от сглаза!
Что может быть приятней,
чем слышать звонкий чих?!
И если чих - в платочек,
и если - нет заразы,
чихаю я на людях.
Но только не на них.
Зачем курить вам трубки,
сигары, сигареты,
окурки, папиросы,
здоровьем рисковать?
С утра до поздней ночи,
и с ночи до рассвета,
не лучше ль на здоровье
чихать, чихать, чихать?!
Заметив волка в чугунной клетке, он от неожиданности чихнул раз десять, затем помог графине выйти из кареты и лишь потом невозмутимо произнес:
- С отличным приобретением, миссис Мэй!
- Это мой Волк! - возразил Том и тут же приказал: - Несите его в дом.
Чарльз осветил фонарем безжизненное тело чудовища и вопросительно глянул на хозяйку:
- Мне кажется, мэм, что лучшее место для него - мертвецкая.
- Делайте, как велит Томми, Чарльз! А вы, Герберт, - обратилась графиня к кучеру, - немедленно поезжайте за доктором Бромсом!
Чертыхаясь про себя, кучер отцепил повозку от кареты, взобрался на облучок и погнал лошадей к соседу-доктору. Волка осторожно, с большим трудом перенесли в дом на второй этаж. Клетку поставили в игровую, рядом со спальней мальчика.
Время текло медленно. Большие напольные часы отбивали каждые четверть часа. Вот они пробили десять раз. Том сидел на подоконнике в гостиной и не отрываясь, всматривался в темный двор, тускло освещенный несколькими фонарями.
Мальчик нервничал:
- Что-то доктор задерживается... А если он отправился в театр, в Кингс-Линн?.. Ведь мистер Бромс - большой театрал!
- Из-за Осеннего Бала сегодня в театре выходной, - успокоила его мать. - Спектакль перенесли на другой день.
Однако Том снова заволновался:
- А может, с ним что-то случилось?
- Что может случиться с мистером Бромсом? - заметил дворецкий, ставя перед мальчиком чашку чая. - За всю жизнь он настолько пропитался запахами лекарств, что ни одна болезнь и на милю не подступится к нему. Я думаю, мэм, он просто задержался в кабачке "Пена Афродиты"...
Миссис Мэй так выразительно посмотрела на Чарльза, что он тут же пропал в сумраке дома: Томми незачем было знать, что в Кингс-Линне живет симпатия доктора. Воспитанному человеку нет дела до досужих сплетен, поэтому хозяйка винного погребка больше не появится на страницах моего повествования.
Я вдруг подумал: а почему, собственно, до сих пор не поведал вам историю семьи Гулль?.. Наверное, тайна человекеволка отодвинула, сместила, переставила все эпизоды на иные места. Но сейчас - пока Том ждет приезда доктора Бромса - я могу рассказать вам все по порядку. Ведь именно исчезновение капитана Артура послужило толчком к написанию этой истории!..
Глава пятая.
БЕРЕГ ЯНТАРНЫХ СОСЕН
Мисс Мэй осиротела, когда ей было всего семнадцать... Юная графиня сразу превратилась в одну из самых завидных невест графства: она получила в наследство родовое имение своего отца, графа Томаса Чейстона.
Возникшие тут же в огромном количестве деловые дядюшки и практичные тетушки, стали её знакомить со своими сыновьями, в надежде прибрать к рукам богатое имение. Однако, мисс Мэй - человек романтичный и волевой - сумела отстоять свою независимость. А вскоре она встретила Артура Гулля, тогда уже капитана собственного барка...
Это был голубоглазый великан с курчавой светлой бородой и рыжими усами. Не имея от рождения ни богатства, ни титула, он достиг всех вершин в мореходном деле исключительно благодаря своему трудолюбию, выносливости и вере в свои силы. На погрузке своего судна, он работал, не покладая рук, наравне с матросами и мог запросто взвалить на спину огромную бочку весом в сто пятьдесят фунтов.
Они влюбились друг в друга безоглядно и самозабвенно. Капитан Гулль боготворил мисс Чейстон и, несмотря на то, что месяцами бывал в плаваньи, она дожидалась его счастливо и спокойно, ибо знала силу его любви.
Вскоре они поженились, положив тем самым конец пустым надеждам и сплетням со стороны богатых родственников. А спустя год миссис Мэй родила крепкого мальчугана, которого назвала Томом - в честь его погибшего деда.
Длинными зимними вечерами, когда капитан отдыхал от плаванья, он развлекал сына морскими историями - своими или чужими, но всегда захватывающими, странными и таинственными. О страшных подводных чудовищах, о неведомых островах, которые бесследно исчезали на обратном пути, о светящемся море, в котором, если вглядеться, можно было увидеть чудесный бал русалок.
Еще отец рассказывал Тому о морских разбойниках. Пираты без жалости топили корабли, жгли города, пытали пленных, вымогая у них драгоценности и золото.
Сам Артур Гулль с пиратами, к счастью, не встречался, но много слышал о них в портовых тавернах от бывалых моряков, чудом оставшихся в живых после таких встреч и заливавших ужас пережитого крепким ромом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23