- Меня зовут Фиалка,
улыбки мне не жалко.
- Меня зовут Росита,
красива и умыта.
- А я - малышка Первоцвет,
звана сегодня на обед,
пропели три очаровательные девушки и пританцовывая подошли к ним. Они так легко прыгали, так нежно пахли и так мило улыбались.
- А это наши подружки - туалетные мыльца. Они нам родня, только они живут в ванной, а мы на кухне. Они пришли, чтобы поприветствовать тебя.
- Мы пришли, чтобы показать тебе наш танец! - сказали Фиалка, Росита и Первоцвет.
И закружились все вокруг,
все засмеялись, встали вдруг.
Как грациозно - раз-два-три
танцуют в парах пузыри.
А Йенс был просто поражен,
такой красы не видел он.
Они пели и плясали, и вдруг до Йенса донесся необычный резкий звук.
Йенс прислушался, это была барабанная дробь, она становилась все ближе и ближе.
Девушки взмахнули своими юбочками и улетели; пузырики быстро собрали своих детей и на всякий случай отодвинулись в сторону. Новые гости явно не отличались вежливостью.
- Кто это? - поинтересовался Йенс.
- Кислотики, - ответил пожилой пузырик. - Они сильные и бессовестные. Они скоблят и трут, впитывают и всасывают все, что ни увидят.
- А, это то, чем мы забор моем, - догадался Йенс.
Прямо перед ним стоял навытяжку подтянутый лейтенант. Вид у него был злой, он глядел прямо перед собой не моргая, ни тени улыбки не было на его лице.
Мы в бутылках живем,
и чистим, и трем.
- Трам-па-па-пам, трам-па-па-пам, - ударили барабаны.
- Вы пенитесь в ванной, мы чистим стаканы!.. - закричал лейтенант.
- И бьем в бараба-в бараба-в барабаны! - подхватили солдаты.
- Посторонись! - приказал лейтенант.
- Это зачем? - удивился Йенс.
- А то мы тебе ноги посмываем! - воскликнул лейтенант. - Или ботинки!
- Вы что, все что угодно можете смыть? - спросил Йенс.
- Почти все, - ответил лейтенант. - Всегда найдется что-нибудь, с чем кроме нас никто не справится.
- Ко мне! Ко мне! Становись по ранжиру! - скомандовал лейтенант.
На полу разложили скатерть, пятно от краски было такое же огромное и черное, как и раньше. Солдаты построились и взяли оружие наизготовку.
- Солдаты! - прокричал лейтенант. - На нас возложено ответственное задание, и мы обязаны показать, на что мы способны. Ни один из нас самовольно не покинет свой пост! Пришел наконец тот великий день, которого мы ждали так долго. Солдаты, вперед, марш!
И они двинулись вперед. Плечом к плечу зашагали они по скатерти. Они скребли и терли, шипели и плевались - и все это не моргнув глазом. И без единого слова.
Лихой солдат всегда готов все выполнить, не тратя слов.
Вскоре они добрались до дальнего края скатерти.
- Кругом! - скомандовал лейтенант. - Вперед, марш! - И они дружно двинулись в обратную сторону.
И вот скатерти не стало: ее смыли, она бесследно исчезла. Только пятно осталось как ни в чем не бывало.
- Ну, что я сказал! - воскликнул лейтенант и спрятал саблю обратно в ножны. - На кислотиков всегда можно положиться. Они что угодно смоют и вычистят.
Вновь ударили барабаны, оружие грозно засверкало в солдатских руках. Их глаза горели. Ведь они показали, на что они годны.
Лихому солдату победа нужна
вечная слава героям Пятна!
Заплыв рекордный в четверть мили
на скорость и изящность стиля.
- Итак, - сказал лейтенант, - мы начинаем заплыв. Профессор Йоргенсен будет судьей. Становись! Смирно!
"Господи, - подумал Йенс, - я если у меня не получится, они меня точно всосут и смоют. И не будет к утру у мамы с папой никакого Йенса. Представляю, как они огорчатся".
Но ведь и не откажешься: кислотики, кажется, шутить не любят.
Солдаты разделись и уложили форму маленькими симпатичными квадратиками сверху на форму были уложены фуражки, а сапоги поставлены рядом. Оружие трубки и пульверизаторы - составлены в пирамиды. Мамино корыто стало бассейном.
Заплыв в корыте - тяжкий труд,
разинув рты, они плывут,
пускают пузыри сердито;
непросто переплыть корыто.
Но знают все определенно:
судья объявит чемпиона.
Пузырики сгрудились вокруг профессора Йоргенсена, чтобы лучше видеть заплыв. Жесткие бороды торчали у них, как щетки.
"Наверно, они этими бородами тоже что-нибудь трут", - подумал Йенс.
Носы у пузыриков были такие большие, что через ноздри запросто можно было выдувать мыльные пузыри, а губы - такие пухлые, что их можно было вытянуть в трубочку или наоборот втянуть в себя так, что рот становился с горошину. Красавцами их, конечно, не назовешь, но Йенсу они все равно нравились.
Кислотики сильно отличались от пузыриков: они были грубыми, сильными и очень злыми. Больше всего они любили захватывать и нападать. Они нападали на всех и на все, что бы ни попалось на их пути. "Ну и как же мне быть?" подумал Йенс.
Заплыв был стремительным: Йенс так и не успел заметить, кто из кислотиков пришел первым, а кто последним, кто из них отдавил ногу соседу, а кто пытался самого Йенса укусить за палец.
- Смирно! - вновь подал команду лейтенант. - Награждение производит профессор Йоргенсен.
- Вот тебе медаль за то, что ты первым приплыл к финишу, - сказал Йенс лейтенанту, и тот расплылся в довольной улыбке.
- Враки! - воскликнул один из солдат.
- А вот тебе медаль за самый изящный стиль, - сказал Йенс другому солдату: слова профессора ему явно понравились.
- А вот и тебе медаль за то, что ты стартовал раньше других, - поздравил Йенс следующего солдата, кажется, того самого, который крикнул "Враки!", когда Йенс награждал лейтенанта.
- А тебе медаль за самые сильные брызги. А тебе за то, что ты такой крохотный, но тоже плыл наравне со всеми.
1 2 3