Детская мечта о путешествиях, казалось, уснувшая навсегда, последние годы почти не тревожила Жюля Верна, погруженного в тайны электричества, исследующего в воображении другие планеты солнечной системы, странствующего по всему миру, не выходя из своего кабинета. Но неожиданно судьба, так часто посылающая нам слишком запоздалое исполнение наших желаний, вновь разбудила в нем этот юношеский жар, тлеющий под остывшими углями.
Альфред Иньяр, агент пароходной компании в Сен-Назере, предложил своему брату Аристиду, а также Жюлю Верну, его неразлучному другу, бесплатное путешествие в Шотландию. Пароход компании должен был посетить Ливерпуль, Гебридские острова, надолго задержаться в Эдинбурге и на обратном пути взять груз в Лондоне. Плавание по трем морям и через три пролива, вокруг всего Великобританского острова! Пожалуй, это стоило путешествия в Мексику, полета на аэростате или экспедиции в Арктику, совершенных в воображении и ставших темами его первых рассказов.
– А Онорина? – спросил Иньяр.
– О, она поймет!..
Верная жена, заперев парижскую квартиру, отправилась в Амьен навестить своих дочерей, живших на попечении стариков де Виан, ее родителей, а друзья, словно летящие с попутным ветром, выехали на юг. Двадцать пятого июля Жюль Верн проездом побывал в Нанте. «Жюль был здесь, обезумевший от радости», – записала в дневнике его мать. И, – наконец-то! – он увидел открытое море, океан, и увидел не как мечту, встающую на горизонте, но с палубы настоящего корабля.
Бурное Бискайское море было по-летнему великолепным. Жюль больше половины времени проводил не на палубе, с пассажирами, а внизу, с командой. Он задавал офицерам и матросам один вопрос за другим. В какое время года бывают на Ла-Манше бури? Плавал ли кто-нибудь из экипажа в открытом океане? А в Арктике? Нападают ли киты на большие суда? Узнав, что одному седобородому матросу «посчастливилось» потерпеть кораблекрушение; Жюль весь день ходил за ним с карандашом и записной книжкой. Где это произошло? От какой причины погиб корабль? Каким образом людям удалось достигнуть земли? О чем думаешь, когда считаешь себя погибшим?
Шотландия, страна Оссиана и Вальтера Скотта… Казалось бы, Жюль Верн должен был чувствовать себя как поэт, попавший на родину своей мечты.
Однако Иньяр был очень удивлен, когда увидел, что его друг интересуется не средневековыми замками и старинными легендами, а угольными и железорудными копями Ланарка и ткацкими фабриками Глазго. На обратном пути они несколько дней пробыли в Лондоне. Записная книжка Жюля была переполнена заметками и очерками. Больше всего его поразили верфи Темзы и строящийся там корабль «Грейт Истерн» – величайшее судно мира. «Когда-нибудь я совершу путешествие на нем», – написал он жене.
Никогда еще Жюлю Верну не работалось так хорошо, как в ту осень. После небольшого перерыва он снова начал писать. Правда, это были безделушки, которым он сам не придавал большого значения. Шутя, он сам подчеркивал два пути, по которым одновременно шло его творчество. В своем «кабинете» он поставил секретер с двумя ящиками: один «для ученых трудов», другой – «для комедий». За зиму в одном ящике появилось две статьи: очерк о творчестве Эдгара По и заметки об аэростатах. В другой ящик Жюль Верн положил оперетту «Гостиница в Арденнах», написанную совместно с неизменным Иньяром, и фарс «Мсье Шимпанзе».
После пяти лет перерыва Жюль Верн снова возвращался к литературе – так, по крайней мере, думали его друзья, – и это было почти событием в том маленьком литературно-театральном мирке, центр которого составляли «одиннадцать холостяков». Исчезновение и неожиданное возвращение сделали Жюля Верна модным, превратили его едва ли не в литературного мэтра. Карвальо, директор Лирического театра, требовал новой оперетты Верна и Иньяра. «Буфф» и «Водевиль» засылали к колоннаде биржи своих представителей. И в 1860 году Жюль Верн должен был, кроме основных своих занятий – биржи, науки и литературы, – успевать еще на репетиции своих пьес, которые ставились почти одновременно: «Гостиница» в Лирическом театре и «Шимпанзе» в «Буффе», где оркестром дирижировал молодой и популярный музыкант Жак Оффенбах. Для старых друзей, веривших в Верна-драматурга, это лето было его торжеством.
Осенью, буквально в несколько дней, Жюль Верн вместе с Шарлем Валлю написал комедию «Одиннадцать дней осады». Это была последняя юношеская пьеса Жюля Верна, и поэтому можно подвести итоги и сказать откровенно: она была столь же бледной, лишенной характеров и исполненной общих мест, как и все его драматические произведения… и так же нравилась «одиннадцати холостякам», и так же к ней был равнодушен ее автор.
Он имел право быть равнодушным: именно к этому времени окончательно сформировались идея и план его «романа о науке». Пятилетний курс его последнего ученичества был завершен.
Он перечитывал Эдгара По, идеи которого так часто совпадали с его собственными, особенно его «Утку о баллоне», которая пятнадцать лет назад взволновала всю Европу, попавшую в плен к безукоризненному рассказчику и всерьез поверившую, что трансатлантический перелет на воздушном шаре действительно совершен. «Я не рассчитываю отчалить на моем баллоне в ближайшие месяцы, – писал Жюль Верн отцу в феврале l86l года. – Этот аэростат еще должен быть снабжен безупречными механизмами…»
Он был в расцвете сил, но не торопился выступать со своим первым настоящим романом. Мир вокруг него также был в расцвете, и казалось, что прогресс и дальше будет вести человечество к счастью и свободе (именно такова была фразеология XIX века, и тогда эти слова казались почти огненными).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91