Неказистые, но юркие и быстрые «Миляги», вооруженные 37-мм двухфунтовой пушкой, с неэстетичной почти квадратной башней и развевающимися вымпелами, принимали первое боевое крещение на африканской земле. Эти танки только что сошли с конвейеров американских машиностроительных заводов, и нас интересовал вопрос, как проявят они себя в первом бою – очень хорошо, плохо или так же, как и другие наши боевые машины.Роммелю удалось добиться определенного равновесия, хотя у немцев было значительно меньше бронетехники. Несколько неожиданных тактических ходов, профессионализм артиллеристов и удачные действия истребительно-танковых подразделений сразу же поставили противника в затруднительное положение. Мурхед с восхищением отзывается о полководческом таланте Эрвина Роммеля:– Пока танковое сражение, самое кровавое в истории африканской войны, еще только набирало обороты, Роммель отважился на гениальный и одновременно отчаянный шаг: он вывел из боя часть броневиков и танков и бросил их в атаку на коммуникационные линии британцев. Танк против небронированного автомобиля – это все равно, что запустить акулу в бассейн с макрелью! В драматическом ночном бою танки Роммеля как нож сквозь масло прошли через позиции 5-й южноафриканской бригады и попытались пробиться через египетскую границу на соединение с ведущими оборонительные бои подразделениями германской пехоты. Они уничтожили слабое прикрытие и разогнали по всей пустыне невооруженные транспортные средства англичан. Войска охватило близкое к панике отчаяние, еще более пагубное по своему воздействию, чем массированный артобстрел. По пустыне бесцельно бродили утратившие связь с командованием, наполовину разбитые части. Интендантские обозы, так и не получившие приказов, оказались рассеянными среди необъятной пустыни. В безлюдных песках были брошены артиллерийские батареи и танковые роты. Военнопленные внезапно становились охранниками – по три-четыре раза в течение одного дня солдаты попадали в плен и совершали побег……Не могло быть и речи о централизованном руководстве войсками – все сражение разбилось на полдюжины изолированных очагов. Полевые лазареты и санбаты по несколько раз за день переходили из рук в руки, а медперсонал оказывал первую помощь британским, немецким и итальянским тяжелораненым без разбора на своих и чужих. Повсеместно использовалось трофейное оружие, танки и машины. Доходило до совершенно анекдотических ситуаций: вот немецкий солдат сидит за рулем английского грузовика с захваченными в плен южноафриканцами, не справляется с управлением на сложном участке трассы и врезается в итальянскую машину, из кузова которой выскакивают новозеландцы и освобождают наших людей. Вот грузовики с немецкой пехотой в сумерках пристраиваются к британской автоколонне и несколько десятков километров едут бок о бок с неприятелем, пока замечают свою ошибку и скрываются в пустыне. Генералы брали противника в плен, а бригадные командиры и капралы поднимали бойцов в рукопашную.Ситуация на поле боя менялась быстрее, чем в штабах успевали получить, изучить и проанализировать противоречивые донесения ротных командиров. Театр боевых действий все больше напоминал восьмислойный именинный пирог – и одному Богу было известно, чем закончится это сражение.Донесения с фронта бросали Каир то в жар, то в холод – от воодушевления и ликования до разочарования и паники. Каждый день английская пресса и радиостанции всего мира возвещали об очередной победе британского оружия в песках Африки. Прорыв Роммеля не был по достоинству оценен средствами массовой информации – видимо, журналисты решили не распространяться на «малоприятную тему». Зато газеты печатали обнадеживающие репортажи под броскими заголовками: Роммель в «котле», «Паническое бегство Роммеля», «Немцы тщетно пытаются вырваться из британского капкана».Пришел декабрь, а с ним и понимание того, что пропагандисты как всегда перегнули палку – воздвигнутое их стараниями монументальное здание сверхоптимизма оказалось на поверку готовым вот-вот рухнуть карточным домиком. Битва еще не началась, а британцы уже объявили всему миру, что «ее исход предрешен, потому что мы превосходим Роммеля по числу танков и пушек». Такое пренебрежительное отношение к противнику изначально девальвирует значение победы в общественном сознании, а с другой стороны, едва ли не удваивает негативные эмоции в обществе в случае неудачи. Британия и весь мир приняли желаемое за действительность – цветистые оптимистические прорицания за объективный стратегический прогноз. Стоит ли напоминать, что некоторые «горе-эксперты» оптимистично предсказывали, что после начала сражения Роммель вряд ли сумеет продержаться дольше пары часов.Вначале робко, а потом с все более возрастающим сомнением в мире стали интересоваться – не слишком ли долго «в панике бежит разбитый в пух и прах Роммель»! Дотошные пессимисты пересчитали все «сгоревшие танки Африканского корпуса», о которых регулярно сообщала пресса, и с удивлением обнаружили, если верить цифрам, то каждый немецкий танк должен быть подбит минимум дважды!Две танковые дивизии Роммеля действительно понесли серьезные потери в ходе жестоких сражений, а после подхода резервных соединений британских танков он вообще был вынужден выйти из боя и начать передислокацию. Это было отступление, но не бегство – Роммель контролировал ситуацию и при отходе на запланированные позиции нанес значительный урон танковым дивизиям англичан. 5 января 1942 года Африканский корпус занял линию обороны под Марса-Эль-Брегой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103