Верховное главнокомандование было не готово к вражеской вылазке и оказалось захваченным врасплох, хотя правительство Виши неоднократно предупреждало немцев о готовящейся операции. Кабинету Петена стало известно о совершенно секретных планах союзников, и он тщетно пытался добиться разрешения на усиление французской группировки в Северной Африке для защиты французских колониальных владений. Из Виши даже пришло предложение включить французские соединения в состав германских экспедиционных войск в Африке для организации совместного отпора «захватчикам». Из надежных источников французы узнали о предполагаемой дате вторжения и утверждали, что оно произойдет не позже 20 ноября. Но ни Гитлер, ни ОКБ не проявили ни малейшей заинтересованности в военно-стратегическом партнерстве с правительством Виши. В Берлине потешались над «чрезмерной подозрительностью» и считали «болтовню о десанте» плодом досужего вымысла впечатлительных французов. Дилетантское отношение к доброкачественной разведывательной информации и поверхностный анализ геополитической ситуации привели к тому, что немецкая сторона не предприняла никаких контрмер, направленных на предотвращение реально существовавшей угрозы. Когда штаб германского ВМФ отправил Йодлю шифровку с сообщением об идущем через Гибралтар курсом на восток крупном конвое союзников, оперативный отдел ОКВ хладнокровно ответил:– Мы считаем, что речь идет о попытке деблокировать испытывающий серьезные затруднения со снабжением гарнизон Мальты. Не может быть и речи о высадке десанта в Северной Африке – для этого у американцев и англичан не достаточно ни сил, ни опыта!Это была роковая недооценка противника, и уже 8 ноября последовала молниеносная высадка десанта в разных точках североафриканского побережья. Как свидетельствуют документы, союзники проводили операцию быстро, слаженно и не боясь риска. Так, в официальном докладе американский генерал Маршалл доводил до сведения своего генштаба, что «главная сложность заключалась в том, чтобы переправить всю боевую авиацию, имея в своем распоряжении одну-единственную взлетно-посадочную площадку на весь Гибралтар, причем ровно через час она пришла в полную непригодность для дальнейшего использования…». Следует добавить, что в то время германские люфтваффе были уже не в состоянии преодолевать большие расстояния и наносить удары при сильном противодействии вражеских ВВС.Первые запоздалые шаги немецкое командование предприняло только 11 ноября. В Риме собрали всех «африканских отпускников», кого удалось разыскать; составили сводный отряд из тридцати человек и под командованием офицера отправили в Бизерту на транспортном «Юнкерсе». Таким способом за первые три дня в Тунис под начало оберста Ледерера переправили 600 солдат и офицеров. Предохранительный отряд получил боевую задачу обеспечить прикрытие с запада: захватить прилегающую территорию, выслать вперед разведывательные взводы и расширить плацдарм для прибывающих из Италии и подтягивающихся с востока немецких частей.15 ноября, ровно через неделю после высадки союзнического десанта, генерал Неринг вступил в должность командующего немецкими вооруженными силами в Тунисе. Генерал-фельдмаршал Кессельринг, назначавший Неринга на этот пост, как всегда лучился оптимизмом и во всеуслышание заявлял:– Я надеюсь, что уже очень скоро положение стабилизируется, и дело пойдет на лад. Роммель занимается сейчас обустройством оборонительного фронта в Ливии. В Тунисе мы построим мощное предмостное укрепление, потом по мере возможности продвинемся до Орана и сбросим противника в море…В ответ на справедливые возражения Неринга, что вверенные ему войска еще только готовятся к отправке в Африку, Кессельринг с арийским прямодушием заметил:– Войск пока нет, а генерал пусть будет там. Прогуляетесь по Тунису в генеральском мундире, и противник решит, что мы задействовали крупные войсковые соединения…Неринг и штабс-офицер оперативного управления генштаба, оберстлейтенант Молль, вылетели в Африку – тунисская авантюра началась! В Тунисе немецкие офицеры поселились в отеле «Мажестик», разъезжали по городу на французских такси и пытались связаться с оберстом Ледерером в Бизерте по французским каналам связи. В отеле немцы жили в деликатном соседстве с французскими офицерами, которые не понимали, как им себя вести по отношению к «новоявленным союзникам». В ответ на рапорт Неринга, что он прибыл с целью организовать противодействие союзническому десанту, генерал-губернатор Туниса адмирал Эстева сдержанно заявил:– От маршала Петена не поступало никаких распоряжений на этот счет. Мне помощники не нужны. Я отклоняю всяческую поддержку данной мне властью…В то время, пока Роммель вел свои дивизии через пески Египта и Ливии, всеми силами сдерживая противника и навязывая ему в своей манере жестокие арьергардные бои, в Тунисе кипели нешуточные страсти: полным ходом шли напряженные переговоры с официальными французскими властями – в них оказался вовлечен специальный представитель Гитлера в Тунисе, дипломатический посланник фон Ран. Без указаний свыше французские командиры не желали воевать, а главнокомандующий французскими колониальными войсками Барре в это время с двумя дивизиями явно смещался в направлении наступающих с запада американцев. Он оставлял заграждения на пути передовых немецких отрядов, а, начиная с 17 ноября приказал открывать огонь по немцам в случае их попыток пойти на сближение. Адмирал Дерьен, под командованием которого находилось 35–40 тысяч морских пехотинцев, напротив, поддерживал немцев, так что первые немецкие транспорты, прибывшие в Тунис 20–22 ноября, разгрузились без осложнений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103