От полученного ранения водитель Даниэль потерял сознание, и идущую на большой скорости машину бросило вбок: она врезалась в пень иее вышвырнуло на левую сторону проезжей части в кювет. Во время воздушного налета маршал держался правой рукой за ручку задней дверцы автомобиля. В какой-то момент она открылась и его в бессознательном состоянии выбросило на дорогу – он так и остался лежать с правой стороны в 20 метрах от перевернувшейся машины. Второй самолет кружил над местом катастрофы и поливал очередями машину и лежащих на дороге людей. Получившие легкие ранения Ланг и Хольке сразу же перенесли маршала Роммеля в безопасное укрытие. Весь в крови, так и не приходя в сознание, он лежал на земле. Кровь хлестала из многочисленных ран на лице – особенно из области глаза и изо рта. Левый висок был рассечен и сильно вдавлен. Сознание не вернулось к нему и в укрытии. Раненые нуждались в срочной медицинской помощи, и гауптман Ланг попытался раздобыть транспорт – это заняло 45 минут. В госпитале францисканского монастыря в Ливаро французский врач сделал перевязку и оценил состояние маршала как критическое. По прежнему не приходящих в сознание Роммеля и Даниэля перевезли в расположенный в 40 км госпиталь люфтваффе. Военные хирурги осмотрели маршала и зафиксировали перелом основания черепа, два перелома височной кости, осколочный перелом скуловой кости, повреждение глазного яблока, осколочные ранения головы и сотрясение мозга. Несмотря на переливание крови, в эту же ночь скончался Даниэль. «Я БЫЛ ГОТОВ ПРИСТРЕЛИТЬ ГИТЛЕРА Через несколько дней Роммеля перевезли в военный госпиталь Ле-Везины под Сен-Жерменом. Фон Клюге навестил медленно выздоравливающего маршала и признался ему, что в начале 1942 года был одержим идеей ликвидировать диктатора. Бессмысленные приказы фюрера во время зимней кампании 1942–1943 годов в России, стоившие жизни тысячам немецких солдат, пробудили в нем такую ненависть, что он был готов пристрелить Гитлера, если бы в то время каким-нибудь образом пересеклись их пути.Положение на Нормандском фронте было настолько шатким, что в любой день союзники могли прорвать оборонительные порядки немцев и тогда ничто не помешало бы им захватить маршала в плен. 8 августа, несмотря на категорические возражения лечащих врачей, Роммель добился отправки в Гер-линген под Ульмом. Начиная с 1943 года чета Ром-мелей арендовала здесь маленькое имение неподалеку от родины маршала – Хайденхайма. Сюда, на бескрайние просторы Швабии звало Роммеля его измученное сердце. Фрау Роммель окружила супруга вниманием и заботой. Под присмотром тюбинген-ских профессоров медицины, доктора Альбрехта и доктора Штока, его здоровье быстро пошло на поправку.Тактика «замалчивания», избранная Гитлером для борьбы с растущей, несмотря на военные поражения, популярностью генерал-фельдмаршала Роммеля, привела к тому, что широкая общественность ничего не знала ни о его тяжелом ранении, ни об уходе с должности командующего группой армий «Б», ни о назначении на этот пост фон Клюге. Военная цензура бдительно следила за соблюдением «рейхстайны». Только в середине августа появились первые сообщения об «автокатастрофе» без указания места и каких-либо подробностей. Роммель предпринимал тщетные попытки объяснить немецкой общественности причины, по которым он «оставил пост командующего и снял с себя ответственность за фронт вторжения». Для немецкогонарода – во всяком случае, для того подавляющего большинства, которое не слушало «вражеские радиоголоса» – он так и остался жертвой банального дорожно-транспортного происшествия. Истинная подоплека событий прояснилась только после войны… Глава 16. СУДЬБА ГОВОРИТ «НЕТ»
ПОКУШЕНИЕ В «ВОЛЧЬЕМ ЛОГОВЕ» Через три дня после тяжелого ранения Роммеля оберст фон Штауффенберг оставил «адскую машину» в комнате для совещаний штаб-квартиры фюрера. Смерть Гитлера должна была открыть путь к власти временному правительству Вицлебена – Бека – Герделера и послужить сигналом к проведению переговоров на Западном фронте между Роммелем и союзниками. Нет никаких сомнений в том, что, хотя маршал так никогда и не был посвящен в подробности «заговора 20 июля», эта акция в целом соответствовала его убеждениям и намерениям. Судьбе было угодно распорядиться так, что в решающий момент Роммель оказался прикованным к постели в госпитале люфтваффе.Тем временем совершенно иной оборот, чем это было бы при антигитлеровски настроенном Роммеле, приняли события и на фронте вторжения. Сегодня уже трудно сказать, почему фон Клюге и другие посвященные в обстоятельства дела офицеры так и не решились прибегнуть к спасительному для Германии шагу.Заговорщики допустили ряд непростительных ошибок: они были настолько уверены в окончательном успехе акции, что не предприняли совершенно естественных мер безопасности – не была захвачена радиостудия в Зезене и другие радиостанции, кроме этого, так и не была блокирована телефонная связь между Ставкой фюрера в Восточной Пруссии и рейхсминистерствами в Берлине. Получивший свободу действий Геббельс «прочно сел на телефон» и всеми правдами и неправдами пытался выправить продолжавшее оставаться напряженным и к вечеру 20 июля положение.После ранения Роммеля и неудавшейся попытки ликвидировать диктатора, Германия потеряла последний шанс с честью выйти из ставшей безвыходной ситуации – отныне страна была обречена на саморазрушение. Обстоятельства «заговора 20 июля» скрыты от нас непроницаемой завесой из полуправды и дезинформации, в тугой клубок сплелись случайности и закономерности, трагическое стечение обстоятельств лавинообразно повлекло за собой катастрофические последствия, поэтому мне кажется уместным несколько более подробное рассмотрение этого исторического события.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103