18 октября в актовом зале ратуши Ульма, которая позже была уничтожена союзническими бомбардировщиками, собрались представители всех родов войск вермахта, партийные и государственные деятели, посланники вассальных государств Германии. От имени фюрера надгробную речь произнес генерал-фельдмаршал фон Рундштедт, и началась она с преисполненной двусмысленного подтекста фразы:– Фюрер и Верховный главнокомандующий вермахта призвал Игра слов от нем. «berufen»:
. Приглашать, назначать, призывать.
. (разг.) Сглазить, накликать беду. (Прим. перев.)

нас сюда, чтобы почтить память верного сына своего Отечества. Полководцы его калибра рождаются раз в сто лет, нация любила генерал-фельдмаршала Роммеля и по праву гордилась им……Трагическая судьба вырвала его из наших сомкнутых рядов. Его сердце принадлежало фюреру…Потом в зал стали вносить венки от родственников, друзей и близких покойного. Фон Рундштедт возложил лавровый венок от фюрера. Я до сих пор не могу без содрогания, стыда и бессильного гнева вспоминать эту чудовищную сцену – склонившийся над гробом Рундштедт и… венок от убийцы у ног его жертвы.После гражданской панихиды все направились на улицу, и фон Рундштедт предложил опереться на его руку вдове маршала. Фрау Роммель инстинктивно отшатнулась – в это мгновение «личный представитель фюрера» олицетворял для нее самого убийцу ее супруга…Под звуки «Песни о боевом товарище» и залпы артиллерийского салюта гроб вынесли из ратуши и установили на орудийном лафете. Тысячи людей замерли в скорбном молчании по обе стороны площади. Жители близлежащих городских кварталов получили строгий приказ наглухо закрыть все выходящие на улицу окна и балконы. «Знающие люди» утверждали, что на церемонию похорон непременно приедет сам Адольф Гитлер. Требования комендатуры «закрыть окна и двери» были либо обязательными в таком случае мерами безопасности, либо власти вели свою игру и из пропагандистских или каких-либо других соображений распространяли ажиотажные слухи.Траурная процессия медленно двигалась вдоль шпалер скорбящих сограждан к городскому крематорию. Здесь уже не было господ в шитых золотом мундирах и дам в богатых туалетах – у фоба с бренными останками генерал-фельдмаршала Роммеля собрались его верные друзья и соратники. Простые и искренние слова прощания звучали без неуместных в этой обители скорби пафоса и фальши:– …Ветераны Вюртембергского горнострелкового батальона до сих пор вспоминают юного офицера с горящими глазами – оберлейтенанта Роммеля. Солдаты боготворили его, зная, что он никогда не пошлет их в бой ради самого боя, а только в случае настоятельной необходимости. Когда Германия узнала о его безвременной кончине, не было ни одной немецкой семьи, ни одного немецкого мужчины или немецкой женщины, кто бы не почувствовал себя осиротевшим. Такое чувство испытываешь тогда, когда теряешь бесконечно близкого тебе и родного человека. Плоть от плоти немецкого народа, он был бесконечно близок любому из нас. Спи спокойно, дорогой товарищ, вечная тебе память…– …Мне выпала великая честь сражаться под командованием генерала Роммеля в знойных песках Северной Африки. На родине, на фронте и в британских лагерях военнопленных оставшиеся в живых ветераны Африканского корпуса помнят своего командира – «рыцаря без страха и упрека». Под его командованием мы стали чем-то большим, чем просто войсковое соединение – мы стали «братьями по оружию». Когда он хвалил или отчитывал нас, мы смотрели в его бездонные глаза и видели в них отражение покоренных им вершин. Мы и сами были готовы свернуть любые горы, когда он поднимал нас в атаку…21 октября 1944 года урна с прахом полководца была захоронена на скромном сельском кладбище Герлингена. Мятежный дух фельдмаршала Роммеля нашел последнее пристанище в живописнейшей местности у подножья Швабских Альб. В последние недели своей жизни он с удивлением обнаружил, что есть еще на земле такие уголки, куда не добралась война. Видимо, предчувствуя свою близкую смерть, он выразил последнюю волю: «…пусть меня похоронят здесь, хочу обрести вечный покой в этой благословенной земле…».Гестапо оставило вдову генерал-фельдмаршала и его сына в покое – с некоторых пор им перестала угрожать участь «членов семьи врагов нации» с неминуемым арестом и концлагерем, как это практиковалось в рейхе согласно доктрине семейной ответственности. В телефонном разговоре с генерал-фельдмаршалом Моделем генерал Бургдорф передал ему пожелание фюрера «не поднимать больше пыли в деле Роммеля». Кампания по заметанию следов убийства продолжалась. На самом высоком уровне было принято решение более снисходительно обращаться и с людьми из ближайшего окружения Роммеля. Только этим можно объяснить тот факт, что генерал Шпайдель остался в числе немногих уцелевших «заговорщиков 20 июля». Ему есть, за что благодарить судьбу, тем более, что «менее виновные люди» из окружения Герделера и Штауффенберга были давно казнены по приговору Народного трибунала.Однако верхом цинизма фюрера стало инспирированное им строительство памятника «погибшему герою рейха». 7 марта 1945 года вдова фельдмаршала Роммеля получила письмо от главного инспектора мемориальных кладбищ Германии, профессора Крайса. По заданию Гитлера три известнейших скульптора рейха – профессоры Брекер и Торак из Берлина и Ленер из Дрездена – работали над эскизами монументального памятника полководцу. Фюрер поставил только одно условие: «в композиции обязательно должен присутствовать лев как символ неукротимости боевого духа генерал-фельдмаршала».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103