Он молил Мистера отправить меня в Англию, где я буду "в безопасности". Теперь я понимала, что он имел в виду, когда, умирая в пещере, признался Мистеру, что совершил кражу и убийство.– Верно ли, что вы убили махарани и ее мужа?– Да, сэр. Можно и так сказать.– И сняли с ее тела драгоценности?– Да, сэр. Я их взял, да.– И скрылись?– Совершенно верно, сэр".При ответе на эти вопросы Сембуру даже не нужно было лгать. Он просто скрыл часть истины для того, чтобы никто не догадался, кто я такая. И, поступая таким образом, он прекрасно понимал, что умирает с клеймом жестокого убийцы.Я вытерла глаза и оглянулась вокруг, ощущая себя совершенно опустошенной. Даже эта столь знакомая комната казалась чужой и странной, ибо история Сембура унесла меня в иной мир, мир страсти, жестокости и бешеной жажды власти, где человеческая жизнь ценилась так дешево, а предательство и подлость были обычным явлением. Я была наполовину индианка и половину жизни провела на Востоке, но при всем этом мир, который описал Сембур, был мне абсолютно чужд. Удивительно, но он и мой отец, оба стопроцентные англичане, понимали Индию гораздо лучше, чем когда-либо смогу понять ее я."Победитель получает все". Окровавленные губы моего агонизирующего отца произнесли эти жесткие, холодные слова. И, однако, кое-что он сумел сберечь от Гхоша – меня, свою дочь. Негодяй заменил меня другой малышкой, потом убил ее и стал махараджей Джаханпура. Но и теперь он, вероятно, время от времени задает себе вопрос, что случилось с маленькой исчезнувшей принцессой, жива ли она и где находится. ГЛАВА 9 Я лишь смутно помню, как навела порядок на столе, убрала в Библию листки рисовой бумаги и вернулась в спальню.Долгое время я лежала, уставившись в темноту и предпринимая безрадостные попытки найти свое место во внезапно перевернувшемся мире. Младенец во дворце в Джаханпуре, отец которого – полковник Фрэнсис Сэксон, а мать – махарани, принцесса Сароджини… Этот младенец – я. Однако как я ни старалась, все это никак не умещалось в моем сознании.Для меня крошка-принцесса была совершенно другим человеком, не имеющим ничего общего с Джейни из Намкхары, Джейн Берр из сиротского приюта или Джейни Берр из "Приюта кречета" в Ларкфельде, графство Хемпшир.Я была потрясена и даже испытывала своего рода трепет при мысли о положении и сане моих родителей, но сердце наполняла боль и скорбь, стоило мне вспомнить о жуткой смерти, которая их постигла. Но тем не менее я не ощущала ничего, что можно было назвать "голосом крови", который мог бы прозвучать вопреки всем прошедшим годам.Потом я начала размышлять, должна ли я что-то предпринять ввиду сделанного открытия. Итак, по идее я являюсь законной правительницей индийского княжества. От этой мысли меня вдруг начал душить почти истерический смех, ибо утомление и сильное эмоциональное перенапряжение повергли меня в состояние душевной неустойчивости. Если спустя шестнадцать лет Чандра Гхош по-прежнему правит, ему нечего меня опасаться. Я не хочу быть индийской принцессой и сидеть на княжеском троне. Я хочу остаться тем, кто я есть, жить в Англии, ездить время от времени за границу, работать для Элинор. Со временем я, наверное, полюблю кого-нибудь и выйду замуж.Мои представления о будущем были довольно туманными, я не имела каких-то твердых планов. Я словно прожила три различных жизни – в Смон Тьанге, в Бермондсее и здесь, с мистером Лэмбертом и Элинор. Они открыли мне дорогу в мир, где я была так счастлива, как вообще может быть счастлив человек. Прекрасно, если мне удастся открыть еще какие-то новые главы в своей жизни. Проще всего было бы не делать ничего, убрать бумаги и Библию и притвориться перед самой собой, что я не совершала никакого странного открытия… Но, безусловно, у меня есть долг перед трагически убитыми родителями. И если Чандра Гхош все еще жив, разве не следует сообщить властям о его преступлении?Когда я, наконец, уснула, мне приснилось, что сквозь сильный буран я еду на своем пони, Иове, по незнакомому перевалу вслед за Мистером, который сидит на своем большом черном Флинте. Мы ищем Сембура, он потерялся. Я все время кричу Мистеру, что мы едем не в ту сторону, но он, по-видимому, меня не слышит. Пришпорив Иова, я нагоняю Мистера, он поворачивается в седле ко мне лицом… но это не Мистер: в капюшоне, который поднимается над его плечами, вовсе нет головы, я вижу его подкладку.Я закричала, развернула Иова и галопом понеслась прочь по перевалу, зовя Сембура. Буран прекратился, сияет солнце, и прямо передо мной возникает виселица, вокруг которой стоят солдаты. Сембур там, он сидит верхом на Баглере, на нем только рубашка и брюки, его руки привязаны к телу цепью, обернутой вокруг него много раз.Мною овладевает бешеная ярость. Я скачу к виселице, шепотом отдаю приказ Иову, и он начинает копытами крушить ее доски и перекладины. Солдаты кричат, но я обращаюсь к их лошадям, и те встают на дыбы и пятятся. Я оказываюсь около Сембура, хватаю конец цепи и выдергиваю ее. Оковы спадают, и вот мы уже мчимся рядом по залитому солнцем склону. Я плачу от облегчения. Посмотрев на Сембура, я вижу, что он намного моложе, чем запомнился мне. Наверное, это Сембур из моих самых первых воспоминаний. Кончики его нафабренных усов остры, как иглы, и блестят медным блеском. Он откидывает голову и весело, беззаботно смеется. Я никогда в жизни не слышала, чтобы он так смеялся.В шесть часов я проснулась совершенно разбитая, вдруг осознав, насколько эгоистичны и безответственны были мои ночные размышления. Мне ни разу не пришло в голову самое важное. Натягивая халат, я побежала вниз, на кухню, позвала Бриджит, которая разжигала большую плиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121