Джордан усмехнулся:
– Даже не пытайся пере спорить Артура, Спенс. Все равно тебе это никогда не удастся. А теперь давай я расскажу тебе о том, что здесь у нас происходило, а ты расскажешь нам о… как называется это местечко? Ватерлоо?
Разговор о войне оказался бурным и продолжительным, и девушки задолго до его окончания оказались в креслах у камина, совершенно выбившись из сил, ведь им приходилось напрягать слух и разум, пытаясь следить за ходом этой весьма специфической беседы. За ужином царила непринужденная атмосфера, друзья делились своими воспоминаниями, вздыхали о потерях и вволю смеялись над приключениями прошлых лет.
Все эти темы были весьма увлекательны для джентльменов, но дамам они через какое-то время смертельно наскучили.
Мужчины вежливо поднялись, когда Шарли и Элизабет заявили, что они отправляются спать.
Джордан бросил страстный взгляд на Шарли, а Спенсер, вне всякого сомнения, в это время раздевал глазами Элизабет.
Девушки раскраснелись и, хихикая, отправились наверх в свои комнаты.
Шарли старалась не заснуть, но Джордан долго не приходил, и она сдалась на милость Морфея прежде, чем он поднялся наверх.
Она смутно почувствовала, как он притянул ее к груди, и повернулась так, чтобы слышать мерное биение его сердца.
После этого Шарли продолжила спать, счастливая от того, что он с ней рядом.
Сейчас было утро, и Джордан уже поднялся и ушел. А Шарли предстояло вступить в новый день и смело взглянуть в глаза тому, что этот день с собой принесет.
Принес он Элизабет.
– Ну, наконец-то, – досадливо провозгласила она. Шарли приподнялась и откинулась на подушки, а Элизабет нетерпеливым жестом отпустила служанку и сама поднесла Шарли завтрак.
– Я всю ночь думала о нем и приняла решение. – Она со стуком поставила поднос на столик возле кровати и плюхнулась на постель рядом с Шарли, скрестив ноги по-турецки и совсем неизысканно подоткнув длинное платье. – Я хочу Спенсера Марчвуда.
Шарли закрыла глаза.
– Если возможно, сначала я хотела бы выпить свой чай. И передай, пожалуйста, тост. Ты что-нибудь ела?
– Ела. Хотя лепешка выглядит очень аппетитно. Ты не возражаешь? – Шарли неопределенно махнула рукой, после чего Элизабет завладела лепешкой, намазала ее маслом и с удовольствием принялась поглощать.
– Итак, – сказала Шарли. – Ты хочешь Спенсера Марчвуда.
– Да.
– Поясни, что ты имеешь в виду под словом «хочу».
– Ну, я хочу, чтобы он оказался со мной в постели. На мне. Чтобы он лишил меня девственности. По-моему, у него это отлично получится. Как думаешь?
Шарли подавилась оттого, что большая крошка застряла у нее в дыхательном горле. Ей понадобилось сделать несколько глотков целительного в данных обстоятельствах чая, чтобы ее голос вновь зафункционировал как надо.
– Элизабет, к этому нельзя относиться легкомысленно. Ты должна сберечь это для своего мужа. И еще, по-моему, ты говорила, что жертвой… э-э кандидатом на участие в этом интересном занятии был Райан Пендерли.
Элизабет вздернула бровь.
– Ты не видела Райана Пендерли. Он милый. Милый, Шарли. – Элизабет поджала губки. – Он заслуживает того, чтобы у него была милая жена, милые дети. Сначала я думала, что это должна быть я. Но чем дальше, тем отчетливее я понимаю, что я не милая. – Она вздохнула и положила обратно на поднос остатки своей лепешки.
– Я хочу большего, Шарли. Я жажду возбуждения. Мне нужны звезды, фанфары и фейерверки. Я хочу чувствовать. Недавно ты спрашивала меня, чего я хочу. Так вот, теперь я знаю. Я хочу почувствовать Спенсера Марчвуда. Когда его губы коснулись моей кожи, меня словно огнем опалило, это было похоже на действие электрической машины. Трепет, почти болезненное ощущение, которое распространяется по телу и затрагивает некоторые очень интимные места…
Элизабет взглянула на Шарли.
– Ты понимаешь что-нибудь из того, о чем я говорю?
Шарли ответила на ее взгляд:
– О да. Да, я понимаю.
– Ну хорошо. Поверь мне, я знакома со множеством мужчин. Я не могла бы вращаться в высшем свете без того, чтобы они проносились мимо меня, как покупатели на аукционных торгах. – Ее губы презрительно скривились. – Ни один из них не заставил меня почувствовать себя так, как он, Шарли. Ни один.
– Да, но ведь ни один из них не целовал тебя в грудь, – напомнила Шарли.
– Это правда. Но все дело в том, что я испытала то же ощущение вчера, когда он поцеловал мне руку. – Она показала на свой корсет и слегка покраснела. – Он коснулся меня, и со мной начали происходить эти… вещи. Я вдруг ощутила свои груди… это было в высшей степени необычное ощущение…
Шарли тепло ей улыбнулась:
– Вовсе нет. Это было возбуждение, Элизабет. Этот мужчина тебя возбуждает. В сексуальном плане. Это хорошо. Нужно, чтобы он поговорил с твоими родителями – так заведено. А потом вы могли бы продолжить знакомство…
– Да в том-то все и дело, Шарли. Я не хочу этого. Я просто хочу понять, что происходит между нами. Какой потенциал взаимного удовольствия в этом кроется. Я не хочу думать о наследниках, родословной и приданом. Почему я не могу просто насладиться им? Почему наши отношения должны обязательно сказываться на судьбах нации? Ради бога, да я всего лишь хочу с ним переспать.
Брови Шарли взметнулись вверх.
– Ты привыкла называть вещи своими именами, да?
– Я устала от льстивых молокососов, которых вокруг пруд пруди и у которых такой вид, словно они упадут в обморок, если кто-то осмелится упомянуть в их присутствии любую часть человеческого тела. – Элизабет убежденно тряхнула головой. – Я не такая.
– Нет, это уж точно, – с усмешкой согласилась Шарли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72