Брук оглядела просторную комнату. Вся мебель была сделана из красного дерева. Середину помещения занимала большая кровать с белым кружевным пологом, и еще там были диван и два розовых кресла, стоявших по обе стороны камина.
Комната была приготовлена для женщины, вероятно, для невесты. Только насколько Тревис и его невеста были близки? Любил ли он эту… как ее там звали?
Он не был похож на влюбленного мужчину. Любовь смягчает мужчину. В Тревисе Монтгомери определенно не было никакой мягкости. «Холодный» – такое слово, прежде всего, приходило ей на ум. Не было ли, возможно, другого объяснения предстоящему браку?
– Вы пока устраивайтесь тут, а я пришлю сюда ваши сундуки, мисс Хэ…
Брук дотронулась до руки мамми.
– Я бы хотела, чтобы ты называла меня мисс Брук. – Брук подумала, что женщина могла бы, по крайней мере, улыбнуться в ответ на дружелюбное обращение, но она ошиблась. Все, что она получила, был короткий кивок. Однако она не собиралась сдаваться. – А как мне называть тебя? – спросила Брук.
– Можете тоже называть меня мамми, вот так. Все так зовут, – сказала толстуха, расправляя покрывало темной загрубевшей рукой. – Ваша горничная скоро приедет, мисс Брук? – В ее голосе звучало неодобрение.
Брук задумалась на минуту, прежде чем ответить. Она сознавала, что здесь она незваная гостья, и не хотела ни с кем ссориться. Экономка могла бы стать ее союзницей, тогда жизнь стала бы куда легче.
– Моя горничная еще очень молода и не захотела расставаться со своей семьей.
Мамми выпрямилась и посмотрела на нее широко раскрытыми глазами.
– Вы ехали одна, без сопровождающих, вот так?
– Не совсем. Со мной были мистер Джеффрис и две мои подруги, но мы расстались в Нью-Йорке.
– Ну, так вот, – сказала мамми, упираясь кулаками в мощные бедра. – Вам не следует выходить из дома одной, слышите, если не хотите, чтобы люди в Нолинзе начали болтать, – проворчала она.
Брук кивнула:
– Буду иметь это в виду, спасибо тебе. Ты давно служишь в «Старой роще»?
– Ну, трудно сказать! Его милость приезжал сюда редко, но в доме всегда была прислуга, и я всегда была главной. Затем приехали мисс Маргарет и мастер Тревис, и дом снова ожил. Мы кое-что изменили, избавились от всего ненужного, вот так, – покачала головой мамми. – Сейчас у нас хорошие люди.
– Понятно, – сказала Брук. Она надеялась, что мамми помогала растить Тревиса и может рассказать ей, что он за личность. – В таком случае, думаю, ты сможешь подобрать мне личную горничную. Уверена, у тебя должен быть превосходный вкус.
На этот раз мамми улыбнулась, блеснув белыми зубами. Ее карие глаза пытливо всматривались в лицо Брук, которая не понимала, что она хочет увидеть.
– Предоставьте это мамми. Я подберу кого-нибудь, пока вы здесь, – наконец сказала она.
– Я собираюсь пробыть здесь долго, мамми. – Брук улыбнулась. – Видишь ли, я получила в наследство от его светлости половину «Старой рощи».
– О Господи. – Мамми прижала ладони к щекам – Господи, Господи! – Сообразив, что выдает себя, она замолчала.
– Не беспокойся, – сказала Брук. Она дотронулась до руки экономки. – Ты можешь при мне говорить все, что думаешь. Обещаю, я – тоже. Я знаю, ты мне еще не доверяешь, и это понятно. Но надеюсь, что когда-нибудь ты изменишь свое мнение. Я не намерена увольнять кого-либо из прислуги. – Она оглядела блестевшую чистотой комнату. – Я вижу, что все здесь в полном порядке.
Мамми нахмурилась.
– А что скажут мисс Маргарет и мисс Гесиона? – вырвалось у мамми, но она тут же спохватилась и затрясла головой. – Не мое это дело, я поторопилась, вот так.
– Надеюсь, я не буду строгой надсмотрщицей, как ты думаешь, мамми, – сказала Брук, вынимая булавки из шляпы и кладя ее на небольшой туалетный столик. – Меня никогда не баловали. Я умею ценить труд и преданность. Пожалуйста, свободно говори обо всем в моем присутствии. – Брук посмотрела в темные добрые глаза. – Здесь все для меня непривычное и незнакомое, совсем не так, как у меня дома, в Англии. Мне потребуется помощь. Я очень надеюсь, что ты мне поможешь. – Брук помолчала, затем снова настойчиво заговорила, надеясь узнать от этой женщины то, что ей было так необходимо: – Кто эти люди, о которых ты говоришь?
Мамми снова заколебалась.
– Может, мне не следует говорить.
Брук села в одно из розовых кресел и указала мамми на другое.
– Поскольку я задаю тебе прямой вопрос, – мягко заговорила она, – то думаю, ты должна ответить. Сомневаюсь, что это можно назвать сплетнями.
Мамми улыбнулась, ее глаза блеснули, и она кивнула.
– Так вот, мисс Маргарет – мама молодого Монтгомери, как вы уже знаете.
– Я не знала, как ее зовут, – сказала Брук.
– Понимаю. – Мамми кивнула. – Ну а мисс Гесиона – она его невеста. Они уехали на север за покупками. Потратят массу денег, я уверена.
– Понятно. – Брук тоже кивнула. Ей хотелось расспросить об этих женщинах, но она понимала, что мамми не настолько еще доверяет ей, чтобы рассказывать о них.
– Они скоро вернутся?
Мамми встала.
– Вернутся в ноябре, потому как мисс Маргарет хочет рождественской свадьбы, а она обычно получает то, что хочет, – сказала мамми, направляясь к двери. – Устраивайтесь, я пришлю вам девушку, горничную, помочь разобрать сундуки. Обед будет ровно в восемь, вот так. Проспер, повар, терпеть не может, когда опаздывают к столу, слышите? – У двери она задержалась, повернулась и улыбнулась Брук. – Добро пожаловать в Нолинз.
Брук посмотрела на закрывшуюся дверь, и только опустившись в кресло, она поняла, как устала. Это был очень долгий и тяжелый день. Разумнее было бы сдаться перед численным превосходством врага, но она устала и не доверяла своей способности рассуждать разумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76