Однако я надеюсь, вы не будете к ней жестоки. И может быть, вы захотите отложить немного денег на ставку в судовых гонках, – добавил он. – Мне сообщили, что «Энни Джонстон» ожидает в Батон-Руж, и они хотят принять участие в гонках до Сент-Луиса.
– Хорошая новость, – сказал сидевший слева от нее джентльмен. – Давненько я не видел хороших гонок. Насколько я понимаю, вы, как всегда, поддержите своих пассажиров?
– Конечно, – улыбнулся Лидерс.
– Что все это значит? – спросила Брук.
– Большинство судов, участвующих в гонках, берут мало пассажиров, но наш славный капитан по-прежнему делает обычные остановки, может, только немного покороче. И он всегда выигрывает гонки, – объяснил Тревис.
– Не верю, что стоит высаживать пассажиров ради того, чтобы облегчить судно, – объяснил им Лидерс, приподнял шляпу и попрощался.
Игра в карты действительно помогала отвлечься, особенно когда Брук постоянно выигрывала. И еще ей нравилось, что временами Тревису выпадали хорошие карты, ну а ей еще лучше. По мере того как рос ее выигрыш, его лицо все больше мрачнело.
Спустя полтора часа, после того как Тревис выиграл приличную сумму, он объявил:
– Джентльмены, думаю, на сегодня достаточно. Ты готова, моя дорогая?
Брук улыбнулась, зная, что он отказывается играть дальше скорее из-за ее выигрышей, а не потому, что ему игра надоела.
– Конечно, – сказала она, собирая выигранные деньги. – Благодарю вас, джентльмены, зато, что позволили мне поиграть с вами, – любезно сказала она, беря мужа под руку.
Выйдя на прогулочную палубу, они спустились вниз. День шел к концу, и «Натчез» подходил к Батон-Руж, где причал заполняли толпы народа.
Брук с Тревисом остановились у борта и наблюдали, как портовые рабочие разгружают судно, а новые пассажиры поднимаются на борт.
– Как ты научилась так хорошо играть в покер? – наконец спросил Тревис. Очевидно, он думал об игре все время, после того как они вышли из салона.
– Я говорила тебе, я играла в Англии. В пансионе мы прятались в задней комнате и играли в карты. – Она повернулась к нему. – Ты не огорчился, что проиграл мне несколько партий?
– Конечно, нет, – ответил Тревис, – но обычно я выигрываю.
Брук посмотрела на мужа, одетого в темно-синий сюртук и кожаные бриджи, затем испытующе посмотрела на его красивое лицо, пытаясь понять, что он на самом деле чувствует.
– Ты дуешься, – сказала она ему.
– Нисколько.
Да, он сердился, и Брук чувствовала это. Где бы Тревис ни находился, воздух вибрировал вокруг него. Она потянулась к нему и поцеловала в щеку.
– Прости, я обыграла тебя в карты.
Тревис понял, что ведет себя как ребенок.
– Это все твои извинения?
Она удивленно взглянула на него.
– Послушай, я уверен, ты можешь извиниться более убедительно, – поддразнил он.
Тревис не мог не заметить, как блеснули глаза Брук, когда он заключил ее в свои объятия. Она медленно провела рукой по его рубашке и остановила руку на шее у кромки волос.
– Так тебе нужно извинение получше? – шепотом спросила она, ожидая его подтверждения. – А как вот это? – спросила она, целуя его сначала в подбородок, а затем касаясь легким поцелуем его губ.
Тревис со стоном прижал ее к себе и раскрыл языком ее губы. Его действительно нисколько не смущало, что вокруг были люди. Там, где появлялась эта женщина, его, охватывала страсть каждый раз, когда он прикасался к ней. Он жадно приник к ее губам.
– Должно быть, любовь, – сказала какая-то пассажирка, проходя мимо них.
Откуда-то донеслись три удара колокола, напомнив Тревису, что тем, чем он хотел заняться со своей женой, нельзя заниматься прямо на палубе, и он заставил себя отстраниться от нее.
– Ты не поверишь, – сказала Брук охрипшим от возбуждения голосом, положив голову на его плечо, – твои поцелуи такие сладкие, что мне показалось, что я слышу колокола.
Тревис усмехнулся:
– То, что ты слышала, любовь моя, это предупреждение капитана Лидерса пассажирам, чтобы они заняли свои места, а провожающие сошли на берег. Пора отправляться. Повернись и посмотри, а потом мы пойдем в нашу каюту, – шепнул он ей на ухо.
Брук повернулась, оставаясь в его объятиях. Когда он обнимал ее, она чувствовала, как внутри ее все кипит, и это ощущение становилось привычным. С той минуты, как они поженились, Тревис так изменился, что Брук думала, уж не появились ли у него какие-нибудь чувства к ней.
На набережной толпы людей размахивали шляпами и платками. Они приветствовали и выражали поддержку двум пароходам. Кто-то на берегу дал оружейный залп, и «Натчез» и «Энни Джонстон» дали по свистку.
Трубы выпустили жирные, черные как грозовые тучи, клубы дыма. Матросы на пристани отдали швартовы. С оглушающим ревом машин «Натчез» отходил от пристани. Его колеса вращались и врезались в коричневую воду, но «Энни Джонстон» удалялась от него.
– Мы отстаем, – огорчилась Брук.
– Лидерс нагонит их, дорогая.
Становилось совсем темно, но когда они вошли в зеку, дюжины костров пылали на берегах, где собралось много людей понаблюдать за состязанием двух пароходов. «Догони ее!» – кричали они и размахивали руками.
– Не могу поверить, что люди вышли в такую темень, чтобы посмотреть на гонки, – заметила Брук.
– Гонки большое событие на Миссисипи, и некоторые заключают пари на большие деньги, – объяснил Тревис. – Надеюсь, к утру, мы догоним «Энни Джонстон». Ты голодна?
Брук повернулась к нему и честно призналась:
– Я изголодалась по тебе.
Огонь, вспыхнувший в его глазах, согрел ее. Тревис поцеловал ямочку на ее горле и взял ее на руки.
– Мы не хотим, чтобы ты голодала, – с жаром заверил он, касаясь ее губ коротким поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76