.. Ну как можно запретить себе смотреть на Бенуа?!
Он в это время разговаривал с Тилли. В ярком свете утреннего солнца его черные волосы казались иссиня-черными. Ей были видны крохотные морщинки в уголках его глаз – должно быть, Бенуа приходилось часто щуриться. Впервые за их краткое знакомство Анжелика задумалась над тем, насколько активно участвует этот человек в нелегальном промысле и в чем заключается его роль? Вряд ли он сам вытаскивает бочонки с бренди на берег и навьючивает лошадей…
Тут Фолкнер бросил на нее быстрый взгляд, и она почувствовала, как румянец вновь заливает ее побледневшее лицо. В проницательных карих глазах снова мелькнуло нечто, похожее на веселую искру, словно Бенуа прочитал ее мысли. Затем он обратился к ней:
– Что вы предпочитаете на завтрак, миледи? Чай или кофе?
– Ммм… Кофе, пожалуйста, – запинаясь, выговорила она, совсем не к месту припомнив, что сэр Уильям был особенно против употребления контрабандно ввезенного чая, хотя в то же самое время ей смутно помнилось и другое: теперь, когда пошлины на чай были в несколько раз снижены, говорят, доставка его в Англию перестала приносить контрабандистам баснословные прибыли.
– Я написал письмо вашему отцу, – произнес Бенуа, отодвигая стул от стола и помогая Анжелике поудобнее усесться. – После завтрака я вам его вручу.
– Благодарю вас, – рассеянно отозвалась Анжелика.
Ее миссия оказалась в несколько раз более сложной и запутанной, чем она предполагала. Мало того, что ей теперь необходимо постоянно помнить о том, что Бенуа, возможно, предатель и изменник, вдобавок еще следовало уяснить, почему ее так необъяснимо притягивает к нему?.. Едва ли можно поверить в то, что ему за столь короткое время удалось глубоко затронуть ее душу и сердце, – с другой стороны, с ней никогда еще ничего подобного не происходило. Наверное, все дело в том, что она сильно беспокоится и за отца, и за Гарри…
– Вы должны быть огорчены, что только что упустили возможность повидаться со старым другом, – вежливо заметил Бенуа, усаживаясь за стол напротив Анжелики.
– Действительно… То есть я хотела сказать: в самом деле? – запинаясь, ответила Анжелика и густо покраснела.
– Я говорю о сэре Уильяме Хопвуде, – подсказал ей Бенуа.
– Ах да, сэр Уильям! – воскликнула Анжелика, надеясь, что голос ее прозвучал достаточно удивленно. – Как жаль… Вернее, нет…
– Полагаю, было бы довольно забавно увидеть, как вы попытаетесь объяснить ему причину своего пребывания в моем доме, – заметил, ухмыляясь, Бенуа. – Ваше красноречие и его недоумение – или, может быть, наоборот… Как вам, без сомнения, известно, наш достопочтенный баронет никогда не теряет дара красноречия.
Анжелика закусила губу, раздумывая про себя, уж не подозревает ли Бенуа, что она подслушала его разговор с сэром Уильямом.
– Я сделала бы все возможное, сэр, чтобы не поставить вас в двусмысленное положение, – торжественно сказала она. – Однако, разумеется, я не смогла бы объяснить сэру Уильяму подлинную причину моего визита к вам, хоть и считаю себя человеком чести.
– Ну, я к таким не отношусь, я ведь не сын дворянина, – улыбнулся Бенуа. – Кровь, текущая в моих жилах, не напоминает мне о традициях рыцарства. Я всего лишь сын бедного и трудолюбивого деревенского доктора.
– И именно благодаря этому вы живете в таком большом доме и одеваетесь с таким щегольством! – выпалила Анжелика раньше, чем успела спохватиться и вспомнить о правилах хорошего тона.
– Все это я заработал, – ответил он, и глаза его вновь загадочно блеснули.
– Ну конечно же! Заработал путем незаконных… – Анжелика замолчала, так как в гостиную вошла Тилли, держа в руках поднос.
– Спасибо, Тилли, – поблагодарил Бенуа.
Анжелика подождала, пока служанка не вышла из комнаты, испытывая к ней искреннюю благодарность за столь своевременное появление. Бенуа и раздражал ее, и вызывал беспокойство: она так мало знает о нем.
– Вы отрицаете, что этот дом приобретен на доходы с вашей контрабанды? – спросила Анжелика, когда они снова остались одни.
– Я готов бы был отрицать это, если бы не знал, что подобный ответ жестоко разочарует вас, – тут же откликнулся он, и на его губах появилась ироничная улыбка. – Но, помнится, я уже говорил вам, что в настоящее время я далек от какой бы то ни было романтики.
– Уж не намекаете ли вы на то, что будто бы я нахожу нечто привлекательное в том, что вы контрабандист? – возмущенно воскликнула Анжелика, покраснев от досады.
– Да что тут намекать, если это безусловно так, – заявил Бенуа. – Ведь, с вашей точки зрения, только благодаря своим связям с контрабандистами я в силах помочь вам, разве нет? Ваши убеждения порядочной и законопослушной англичанки – из тех, кого сэр Уильям счастлив иметь в числе своих друзей, – жестоко противоречат вашей сестринской преданности. Спасти брата вам хотелось бы любой ценой.
Анжелика зло проворчала сквозь зубы:
– Не вижу в этом ничего предосудительного и не понимаю, почему вы забавляетесь.
– Да потому, что я уже давно так не веселился! С одной стороны, передо мной сидите вы: в обычных обстоятельствах – монументально добропорядочная англичанка, которая, как мне кажется, всем сердцем надеется на то, что я окажусь жуликоватым контрабандистом. А с другой стороны, ко мне заявляется сэр Уильям и мечет громы и молнии из-за того, что я недостаточно активно участвую в ликвидации проклятого контрабандного промысла в наших краях. Как теперь прикажете действовать, чтобы вы оба остались довольны мною?
– Я вовсе не надеюсь на то, что вы окажетесь контрабандистом, – мрачно отозвалась Анжелика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76