Она поняла: началась супружеская жизнь.
Интерьер их номера можно было назвать сдержанно роскошным. Раскрытые стеклянные двери вели в соседнюю комнату, где она увидела огромную двуспальную кровать. Сердце у нее екнуло.
Господи, да ведь дни, когда первая брачная ночь становилась для девушки страшным испытанием, давно в прошлом. Хотя такие браки, как у них с Костакидасом, совершаются нечасто. И такой супруг достается не всякой женщине.
– У нас есть шампанское. Хочешь? – услышала она его глубокий голос. Димитр уже начал разбирать вещи.
– Почему бы и нет, – пожала плечами Линн.
Шампанское должно немного снять нервное напряжение.
Скоро она уже держала в руке высокий фужер, однако легче от вина не стало. Вся обстановка, полумрак и эта кровать давили на нее. Не говоря уже о мужчине, который пугал и сковывал еще сильнее. Может быть, зря она отказалась от ночного клуба?
– Надо было ехать домой, – неожиданно для себя вслух сказала Линн.
– И разрушить иллюзию? – вяло улыбнулся он.
– Пейж…
– … Может позвонить сюда. Я оставил ей номер телефона.
Вид у меня, наверное, совсем затравленный, подумала Линн и разом допила шампанское все с той же надеждой – обрести контроль над собой.
– Надо распаковать сумку, – внешне невозмутимо молвила она и поставила пустой бокал на столик. Но вещей было до обидного мало, и через десять минут Линн осталось разобрать только туалетные принадлежности.
Взяв косметичку и новую ночную сорочку, она отправилась в ванную комнату, машинально включила воду, разделась, встала под душ. Она была как сжатая пружина. И боялась, что не выдержит.
Теплые потоки струились по плечам, груди, спине. Линн всегда любила воду, она ее всегда успокаивала, но не сейчас. Она тянула время, несколько раз намыливалась, потом не торопясь ополаскивалась. Однако нельзя же вечно принимать душ. Обсушив тело полотенцем, Линн облачилась в новую сорочку. Сделанная из дорогого тончайшего шелка, она вряд ли подходила новобрачной: умеренно длинная, с рукавами, с закрытым воротом. Распустив волосы, Линн расчесала их и только потом посмотрела в зеркало. В нем отражалось бледное личико с печальными глазами. Тоже мне, невеста! Не дашь и семнадцати лет! Девочка-подросток…
О нет, нет, я не смогу! Линн сжала края раковины так, что пальцы побелели, судорожно вздохнула, собираясь с духом, и наконец вышла. Она направилась сразу в спальню, чуть помедлив на пороге, увидев вызывающую белизну брачного ложа, и только потом заметила Димитра. Он уже снял пиджак, галстук, расстегнул рубашку. Посмотрел на жену и он.
– Я ненадолго, – сказал Димитр, направляясь в ванную.
– Сколько угодно, – повела плечами Линн и про себя добавила: хоть на всю ночь, хоть на всю жизнь.
Дверь за ним закрылась, зашумела вода. Девушка бесцельно побродила по номеру, потом встрепенулась – одеться бы, рвануть вниз, схватить такси и… Что? Ничего. Представляю, как он будет смеяться.
В ванной комнате стало тихо. Линн зажмурилась, потом медленно открыла глаза. Скажи ему правду, скажи, советовал внутренний голое. Как же, поверит он! Вот чем кончаются игривые, провокационные намеки… А ведь у нее нет никакого опыта.
Боковым зрением она заметила какое-то движение, вздрогнула и резко оглянулась. На пороге спальни стоял Димитр. Его наготу скрывало только небрежно повязанное на бедрах полотенце. Выглядел он потрясающе: широкие плечи, ровный загар, крепкие мускулы, ровный ковер темных волос на груди, тонкая талия, бедра узкие, длинные ноги. Линн непроизвольно закусила губу, беспомощно ощущая поток сладкой истомы, охвативший тело. Черт побери, да она столько раз видела его в бассейне… Почему это проклятое полотенце так возбудило ее? А сердце, замерев на мгновение, уже неслось с бешеной скоростью… Непроницаемые мужские глаза следили за ее выразительным личиком, читая все ее чувства, за тонкой жилкой на шее, которая билась и билась. Вдруг Линн будто ножом резануло: ведь он безразличен ко мне! Я проиграю в любом случае, даже если убегу. Мне нечего выигрывать.
Тем не менее, как бы ни хотелось ей исчезнуть, что-то подтолкнуло ее сделать следующий шаг. Вызов ведь брошен. И если она останется безответной в его объятиях, то тяжесть потери будет не такой страшной. Утешение слабое, но пока единственное.
Линн горделиво подняла голову и смело взглянула супругу в лицо.
– Ну что, раньше начнем – раньше закончим?
Неужели он почувствовал, чего стоят ей эти слова? Бровь у него взметнулась.
– Раз-два и пошел? Это не в моем вкусе, – вкрадчиво заметил Димитр.
Эти слова, особенно их интонация, ее испугали. Вдруг темные глаза на какую-то долю секунды вспыхнули, теплые ладони легли на ее щеки.
Димитр наклонился и мягко коснулся ртом мягких, дрожащих девичьих губ. И все покатилось.
Каждая – частичка ее тела отозвалась на его чувственный призыв. Линн тихо застонала, в отчаянии осознав, что женское естество не подвластно разуму. Она хотела бы остановить свое тело, хотела заглушить желание, но вместо этого обвила руками его шею. Плоть была сильнее ее, она требовала своего.
Димитр медленно провел руками вдоль гибкого стана, скользнул под шелковый занавес, сжал ягодицы, оторвал от них руки и наконец накрыл ладонями груди, которые тут же ответили ему затвердевшими сосками. Они заявили о себе, претендуя на большее. Когда дыхание ее стало частым, прерывистым, шелковый пеньюар уже лежал у ее ног кремовым облачком.
Какая сила заставила Линн стоять нагой перед этим мужчиной, если стыдливость кричала о себе? Но девушка не шевельнулась, когда он гладил ее груди, коснулся мягкой поросли в уголке бедер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39