Улыбающимися и счастливыми. Как из какого-нибудь комедийного сериала 1950-х годов. Но семья Келли была далека от совершенства. Дети оказались не подарками. Так что его страхи не оправдались: эта семья была совсем не похожа на ту, которую он потерял. Тревор и Тина не вызвали эмоций, которые уничтожили бы его. Наоборот, он сразу понял, что нужен им. У детей хватало проблем, а он мог их разрешать. Сразу почувствовал себя как рыба в воде.Но разумеется, Келли вышибла почву у него из-под ног. Интимность кухни, запах горящего угля и тепло солнечного света, которое излучала Келли, стали для него таким сюрпризом. Он и не представлял себе, как сильно хочет эту женщину, как нуждается в ней, пока она не очутилась в его объятиях, пока он не почувствовал тепло ее губ, пока не понял, как сладостен ее поцелуй. До этого момента он не осознавал, насколько у них все серьезно.«Просто друзья»? Кого он хотел обмануть?Друзей-женщин у него было немного. Собственно, самым близким женщиной-другом была Джоанна, в колледже. И что из этого вышло?То же самое, собственно, что и с Келли…Он сидел в большом кресле в библиотеке все еще под впечатлением от этого поцелуя. В футболке с «Колой» на груди. Хотел позвонить Келли, вспомнить те незабываемые мгновения, спросить, как она, но, разумеется, не решался. Он помнил взгляд ее глаз, когда она отстранилась от него.«Не могу поверить, что позволила такому случиться» – вот что говорил этот взгляд.Он ощущал то же самое. Только теперь мучился еще и от того, что так быстро покинул кухню Келли. Сомневался: она хотела, чтобы он ушел? Или нет?Все пошло не так. Он никак не предполагал такого поворота событий. Иначе не испытывал бы сейчас такой паники, такого замешательства. И как бы он ни хотел Келли, все же не представлял себе, что может, смутиться. Слишком трудно, слишком опасно. Да, опасно.Когда люди тебе небезразличны, ты должен быть осторожным и предусмотрительным. В этом мире многое могло пойти не так. Могло случиться такое, чего ты меньше всего ожидаешь.Так что же ему теперь делать? Он не смог убедить себя в том, что она ему безразлична, а теперь вот еще и ее семья. Но он не имел права очень уж сильно увлечься Келли. Не имел права переступить грань, где заканчивается дружба и начинается любовь.Натаниэль бесшумно вошел в библиотеку, потом громко откашлялся. Райли не мог понять, почему дворецкий прилагает столько усилий для того, чтобы поначалу ничем не выдавать своего присутствия, если все равно намеревался привлечь к себе внимание.Дворецкий протянул ему хрустальную вазочку с шербетом из черники, искусно украшенным мятой и миндалем.– Фаярд приготовил это вам, но, честно говоря, не понимаю, что на него нашло. Вы же предаете его, стоит ему повернуться к вам спиной. Вот и рубашка, в которой вы ушли сегодня, в пятнах горчицы. Желтой горчицы, – осуждающе подчеркнул он.Райли рассмеялся. В душе у него могла бушевать буря, но по крайней мере дома все оставалось как всегда.– Вы с Фаярдом поссорились? – В последний раз он задавал этот вопрос после инцидента с кофейником, брошенным через кухню.Натаниэль опустил голову, с губ сорвался вздох страдальца.– Я стараюсь проявлять благоразумие. Но честно говоря, тот, кто сказал, что путь истинной любви не бывает гладким, не грешил против истины. – Он хмуро посмотрел на футболку Райли. – Не хочется вам этого говорить, но одежда с корпоративными логотипами в повседневной жизни – дурной тон.– Это не моя. Со мной произошел несчастный случай.Натаниэль закатил глаза, вероятно, вспомнив те самые горчичные пятна.– Ах да, ваша рубашка! От нее за милю несло картофельным салатом. – Он осуждающе покачал головой. – Надеюсь, химчистка вернет ей прежнюю белизну.Может, подумал Райли, ему стоит послать Натаниэля в дом Келли, чтобы тот поговорил с Тревором. С другой стороны, мальчика наверняка уже наказали, так что ему тошно и без лекции язвительного дворецкого о дорогих рубашках.И тут Райли осенило.– Как ты относишься к детям, Натаниэль?Вопрос так поразил дворецкого, что тот едва не выронил вазочку с шербетом.– Вы знаете, я детей люблю.Разумеется, Натаниэль был лучшим другом Эбби, заменял ей Джоанну, когда она уезжала по делам. На кухне малышка всегда усаживалась между Натаниэлем и Фаярдом.Может, и не надо было затрагивать эту тему, подумал Райли, но уж теперь не стоило останавливаться на полпути.– Мне нужна твоя помощь. Ты всегда даешь дельные советы.– Да, но вы редко им следуете. – Он упер свободную руку в бок. – О каких детях вы говорите?– О детях вообще. Например, ты был счастливым ребенком?Натаниэль переступил с ноги на ногу:– А что вы подразумеваете под счастьем?Райли, заинтересовавшись, наклонился вперед:– Как прошло твое детство?На лице Натаниэля отразилась печаль.– Отец ушел от нас, когда мне было восемь.– Тебе недоставало мужчины в доме?– Мне? – В голосе послышалось удивление. – О нет. Если и недоставало, то самую малость. У меня была хорошая мать.Райли откинулся на спинку кресла, вздохнул.– Выдумаете об усыновлении? – спросил.Натаниэль, склонив голову набок. На лбу его собрались морщинки.– Нет. – Об этом он точно не думал.– Только… Что, по-твоему, нужно сделать, чтобы осчастливить ребенка?– Ага, изображаете крестную-фею? Что ж, это легко… исполнить заветное желание. – Он рассмеялся.– Ничего больше.Тут Натаниэль, пожалуй, попал в десятку. Заветное желание. Идея тут же получила конкретное воплощение. Тина, которая играла на синтезаторе, мечтала об инструменте, достойном ее таланта.А ему он был совсем не нужен.Райли подумал о пианино, которое собирало пыль в гостиной, и ему стало стыдна Он не умел играть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94